Система Ада

Только убивать эти призраки собирались каким-то больно человеческим способезм. Шедший первым посланец ада поднял перед сoбой обеими руками увесистый предмет. Даже в таком неверном свете можно было узнать в этом предмете мэ-тово сверкнувший большой пистолет. Фигура второго Призрака, что-то прижимавшая к груди, спряталась зa спину первого.

- Здравствуйте, - вдруг ворвалось у Михаила. Он сам удивился, услыхав свой голос, словно через пустое ведро. До призраков оставалось метров пять.

Они тоже остановились.

Теперь можно было разглядеть половую принадлежность выходцев из ада. С пистолетом стоял мужчина среднего роста, бородатый и кудлатый, совершенно седой и взгляд безумный. Он через плечо что-то сказал второму, точнее, второй, потому что та была невысокой полненькой женщиной, прижимавшей к груди сверток, бывший, скорее всего, ребенком. Что сказал, никто не рассльшзл -- немое кино.

- Ребята, - нашел смелость обратиться к привидениям Равиль, - мы к выходу правильно идем?

Те не слышали, абсолютно не слышали, абсолютно не понимали жестов, точно между ними был не прозрачный слой глицеринового воздуха, а стена из толстого стекла.

- Крот! - прогудел голос Василия. - Кто это такие?

- Черт их знает, - ответил Крот.

Он занял совершенно невыносимую позицию ничегонезнания и каких-то постоянных отсылок к знаниям черта. А может, это был такой ритуал? А может, он действительно ничего тут не знал? А может, он тут находился впервые?

Страх, давно овладевший их душами, холодными струйками растекался по нервам. Черт его знает, этого Крота. Черт его знает, какие еще пугающие неприятности готовит им эта адская пещера.

Идущие к выходу через Систему Ада разминулись с идущими бог весть куда из Системы Ада. Осторожно, по стеночке разминулись. У седоватого за спиной болтался худенький вещевой мешок. А одет он был довольно странно. Неопределенного цвета гимнастерка и штаны от Красной армии времен Великой Отечественной. Из-под гимнастерки виднелся теплый свитер. На ногах какие-то нелепо-моднючие ковбойские сапожки, на голове вязаная шапочка, точно такая же, как на Мише. Полненькая женщина была в темной, наверное, синей робе социалистического Китая, в очках, на ногах кроссовки, точно такие же, как на Кате.

Их маршруты разошлись в противоположных направлениях. Помимо того, что вообще все это было странным - то ли люди, то ли в самом деле призраки, нелепая одежда, пистолет... что же еще? Что-то еще беспокоило Мишу, какая-то мысль-догадка-узнавание пыталась пробиться в густоте быстро размягчавшихся мозгов...

Ах да! Этот кудлатый, бородатый, вооруженный рашно похож на него самого, на Мишу Шмидта.

Только гораздо старше. А женщина? Батюшки, да ведь это Катя Зотова, вылитая. Располневшая, в очках, как на фотографиях у Крупской, кругленьких, но как похожа!

Миша, не останавливаясь, обернулся. За ним покорно шла, держась за болтающийся ремешок клапана его рюкзака настоящая Катя Зотова. Их взгляды встретились, не разминулись.

- Что ты на меня так смотришь? - беззвучно, не размыкая губ, спросила девушка.

- Тебе эти двое, которых мы повстречали, никого не напоминают? - так же беззвучно ответил вопросом на вопрос Михаил.

- Напоминают. Но все равно не смотри на меня так.

Идти, оглядываясь назад, было действительно.не-удобно. Михаил решил посмотреть тогда не на Катю, а на часы. "8:31"! Да что же такое? Что тут творится со временем? С тех пор, как он последний раз посмотрел на часы и они показали те же часы и минуты, прошла уйма времени и расстояния. Они шли по этому глубокому, освещенному коридору, повстречали этих призраков, шли еще... Может, хронометр этот электронный сломался? Батарейка сдохла? Но тогда бы экранчик вообще ничего не показывал. Однако он показывал эти самые "8:31" и двоеточие между числом часов и числом минут загоралось и гасло с обычной скоростью, что говорило только одно - глупый механизм работает исправно. Неисправна, кажется, окружающая среда.

По вспотевшей спине Шмидта пробежали ледяные мурашки. Значит, время в этом туннеле не движется. А сами они, люди, может быть, тоже не движутся и лишь перебирают ногами бесконечную ленту конвейера, идущую в обратном направлении. Эти до одури одинаковые светильники на потолке, провода на стене по его левую руку, стены без единой надписи, хотя бы ругательства, точно этот туннель прорыли безмозглые роботы.

Вдруг Крот махнул рукой и, согнувшись в три погибели, протиснулся в узкий лаз под кабелем. Они вышли в освещенный туннель, который, очевидно, все-таки закруглялся, появились из правой стены, теперь воспользовались лазом в левой стене. Все-таки куда-то пришли. Еще глубже - точно в ад.

Сразу все стало нормально, то есть хорошо. Так, когда из горящей избы выскакиваешь голым на тридцатиградусный мороз, то сперва кажется, что хорошо...

Дышать стало легче, но за первым же поворотом штрека наступила кромешная тьма, Крот, а за ним и все остальные включили свои фонари. Миша первым делом посмотрел на часы. Наконец-то они неохотно показали "8:32".