Система

– Подожди, это ещё не всё. – Емеля глубоко затягивается и друзья понимают, что самая интересная часть рассказа ещё впереди.

– Они на какое-то время прервались, бухать начали и просто болтать, а я немного уставать стал от этой лёжки. То бок затечёт, то зад зачешется и мысли какие-то поганые в голову полезли. Смотрю на пыль на решётке и думаю: а если на меня сейчас чехотка нападёт (у меня это часто от пыли бывает). И стоило мне только про это подумать, чувствую, в носу как засвербит. Я только успел кепку на лицо натянуть. Прямо в неё и сморкнул. Не заметили, хоть мне показалось громко. И тут же за первым, второй чих подкрадывается. Я опять в кепку. Чувствую, я весь в слезах и в соплях, как будто из пасти «чужого» вылез. Следом третий чих и четвёртый… Короче, как из пулемёта чихаю и остановиться не могу. В каком-то промежутке вижу, что Томилов как будто напрягся. Видимо что-то услышал и не может понять, откуда звук. А ко мне уже новая волна подступает, и не просто волна – цунами. Ну, думаю, ещё раз и точно спалит. И я решил в себя чихнуть…

– Это как? – интересуется Медный.

– Я пока ещё не знал как, просто решил попробовать.

– Я знаю как, – говорит Кир, – и этого точно делать не надо. Я один раз попробовал на экзамене, так глаза чуть из орбит не повылетали, а сопли аж из ушей брызнули.

– Но я то не знал, – продолжает Емеля, – зажал себе нос и рот и… даже не помню чё было. Наверное, я вырубился на несколько секунд. Внутри меня как будто бомба взорвалась и от этого взрыва всё тело сдетонировало. Я, по-моему, башкой об трубу звезданулся. Как в себя пришел, смотрю, Томилов замер и подобрался весь. Тут мне показалось, что он прямо на меня смотрит. Прямо в глаза…– в глазах Емели отразился испытанный им ужас, – у меня вся жизнь перед глазами пролетела. Чё щас будет думаю. Мне даже убежать было некуда. Я как в ловушке оказался. Смотрю Томилов вскочил и к двери подбегает, распахнул её видимо. Она его спрашивает « ты чего мол?» А он отвечает «Да так, показалось».

Ну, в общем, пронесло меня опять, а чехотка после этого внутреннего взрыва кстати закончилась. Они еще повозились немного, всё так же вяло и я ещё три раза щёлкнул.

– Там хоть кончил кто-нибудь? – веселясь, спрашивает Медный.

– О бабе даже речи нету. Без вариантов, она если даже сымитировать попыталась бы Томилов первым бы не поверил. А сам он изобразил что-то, эмоций не больше, чем поссать сходил…

Все дружно смеются.

– Да-а, – задумчиво тянет Медный, – а если бы он тебя спалил? Ты прикинь ситуацию, он тебя даже вытащить не смог бы.

– А ведь он сдуру и вентилятор мог включить, – Кир растерянно трёт подбородок.

– Мог бы! – с каким-то нервным нажимом говорит Емеля, – и в Вашем плане этот поворот никак не был учтён. Вентиляцию мог включить он, или кто-нибудь другой.

– Ну слава Богу никто не включил, – виновато улыбается Кир.

– А ты погоди, я ещё не закончил, – эти слова Емели снова заставляют друзей насторожиться. – Томилов с подругой ещё бухну̀ли немного и ушли, а им на смену пришёл Ицмайлайф. Ну всё, думаю, самое страшное позади, сейчас он приберётся быстро и уйдёт. Как же, размечтался, он и не думал торопиться. Первым делом приговорил остатки водки, потом развалился на диване и в телик уставился. Там по MTV лучшая десятка как раз началась. Смотрю я, а Ицмайлайф то оказался парень не промах. Достаёт папироску, пакет и давай косяк забивать.

– Ах он крыса! В одного шмалял? Я даже и не знал, что он накуривается, – удивился Медный.

– А ты много чего про него не знаешь. Точнее, ты его не знаешь вообще. Смотрю курит он и через затяг винишком запивает. Вот Вам и тюфяк. Вдруг по телику заиграло, что бы Вы думали?

– Доктор Албан? It’s my love? – догадывается Кир.

– Он самый. И вдруг смотрю, в нашего друга как будто вселился кто-то. Вы бы видели, пацаны, какие кренделя он перед теликом выписывал. Богдан Титомир отдыхает, Майкл Джексон курит. Он как будто всю жизнь в балете «Тодес» танцевал. Смотрю я на него, и мне реально страшно становится. Страшнее чем с Томиловым было. Того то я хоть знаю как облупленного, а этот – реальный оборотень. – Кир, глядя на то как Емеля выпучил глаза, с трудом сдерживает улыбку.

– А потом, когда я подумал, что всё уже кончилось и этот крендель собрался уходить, он мне напоследок устроил смертельный аттракцион. – Емеля выдерживает паузу, – врубил вентилятор, падла. Видимо хотел, чтобы шмаль выветрило. Я ногами только успел в раструб упереться, чтобы не утащило, и фотки во время подхватил, одну так и засосало в вентилятор. Пацаны, вы знаете, что такое буря в пустыне? А я теперь знаю. Я тогда реально почувствовал как это, когда сквозь тебя тонны пыли проходят. Хорошо, что он не долго гонял вентилятор, а то я готов был уже заорать и себя выдать. – Емеля замолкает и наливает себе в стакан Юппи.

– Ну сейчас то хоть всё? Больше ничего с тобой не случилось? – спрашивает Медный.

– А Вам этого мало? Всё наконец то закончилось, потом уже Вы пришли.