Система

– Андрюха, давай ему помыться поможем и переодеться. Времени в обрез, вдруг дежурный сюда залетит. Потом на посту всё посмотрим и послушаем. – Говорит Кир и первый хватает Емелю под руку. – Давай братишка подымайся, некогда нам здесь рассиживать…

***

На посту Кир намешал в трёхлитровую банку воды и порошка «Юппи», и Емеля выпивает подряд три стакана ярко жёлтой жидкости.

Медный под настольной лампой жадно рассматривает квадратные снимки сделанные «Полароидом». Кир заходит ему за спину и наклоняется над плечом. Фотографий всего пять. Две из них откровенно испорчены: изображения смазаны, как будто сделаны на бегу. Ещё на двух при желании можно узнать лицо оголённого лейтенанта и его подружки. На одном снимке он целует её в шею, уцепившись одной рукой за овальную как фасолина грудь. На другой фотографии Томилов сидит откинувшись на диване, а подружка находится сверху, спиной к камере. Из-за неестественно белой спины видна только половина лица любвеобильного лейтенанта. Но третий снимок просто шикарный и не оставляет сомнений в том кто на нём изображён и чем занят. На этом снимке Томилов сидит так же с довольным лицом, а белокурая голова находится между его раздвинутых ног.

– А чё так мало? – спрашивает Медный.

– Скажи спасибо что хоть эти сделал, – говорит Емеля, выпуская в потолок столб дыма.

– Ну рассказывай не томи, – Кир добродушно улыбаясь, кладёт руку на запястье Емели.

– Парни это была жесть. Сказать по чесноку, если бы знал, что будет так – никогда бы не подписался! – С этой интригующей завязки Емеля начинает свой рассказ.

– Вы как только меня в этой трубе закрыли, я почувствовал себя в глухой заднице, в могиле. Когда первый раз лазил было светло, от того что трубы не было, а когда Вы её поставили, там стало хоть глаз выколи. Жутко до невозможности, особенно когда вы ушли. Так и лежал на месте, не двигаясь, пока Ицмайлайф не пришёл. Он свет в бане включил и в трубе сразу светлее стало. Ну пока он там возился в парной, я подполз к решётке, посмотрел туда и мне ещё страшнее стало. Тогда в первый раз там темно было, а тут при свете вижу этот диван и он у меня как на ладони, прямо перед глазами. Такое ощущение, что моя морда красуется в аккурат по середине комнаты, как картина на стене. Я от испуга назад отполз и шапку на морду натянул. Думаю, лучше отлежусь так, не шевелясь палево ведь галимое. Но потом Ицмайлайф там телик включил и меня сразу отпустило. Я подумал, что телик всё равно отвлекать будет, да и звуки не так будут слышны. В общем лежу жду дальше. Наконец Томилыч с подругой пришли, Ицмайлайфа выгнали и сели сначала бухать. Это я просто слышал, сначала к решётке всё таки боялся подползать. Потом только, когда услышал, что они в бассейне плещутся я набрался смелости и подполз поближе.

Плескались они недолго, минут пятнадцать. Я тем временем аппарат на диван нацелил, замаскировался получше и жду. Они вернулись и страх ко мне тоже возвратился. Лежу, боюсь даже глаза открыть, чуть приоткроешь и кажется , что в упор на Томилова смотришь. Ну потом немного обвыкся, успокоился.

– Ну и как она? Смотрю ничего бабёнка? – мурлыкает Медный, не отрывая глаз от фотографий.

– Да мне не до этого было веришь нет? – Емеля втыкает два пальца в кадык, жестом показывая пик эмоционального напряжения. – Я на всю эту возню смотрел с какой-то другой позиции. Не как в кино, или подглядываешь за кем то, а по другому как-то… короче не возбуждало меня всё это.

– В общем ты превратился в фотографа, режиссёра порнофильма – улыбается Кир.

– Точно! Да если честно сказать, порнушка то не очень с ними получилась. Любовник из Томилова так себе… Она его больше тискала да ласкала, а он полпузыря водки выжрал и сидит как бревно. Она его крючок теребит, а он болтается как огурец недозрелый. Я тогда подумал ещё: «На хрена козе баян»… Ну какого хрена он любовниц заводит, если у него не стоит. С женой наверное вообще полный швах… Ну тогда она видимо последний способ решила испробовать – Емеля ткнул пальцем в фото, где голова блондинки была между ног капитана, – он глаза закатил и я решился первый раз. Нажал на кнопку… – Емеля выдерживает паузу, закусывает губу, и часто кивает головой, подчёркивая важность момента. – Вы не представляете, что это за звук, пацаны. Точнее, вы его слышали, но не представляете, как он звучит там, в трубе, когда я изо всех сил пытался быть незамеченным. Помните этот звук, как киборг передвигается в кино? То же самое, только в десять раз громче. Так мне казалось по крайней мере… и так долго, что я думал целая вечность пройдёт, пока он эту фотку разжует и выплюнет. Ну, думаю, точно спалился. Смотрю, Томилов глаза закатил, не услышал, значит. Да и телик громко орал. После этого я поувереннее чувствовать себя стал и ещё два раза щёлкнул, когда она на нем сидела.

Но если честно Вам сказать, пацаны: он у него так и не встал толком, – важно подытожил Емеля эту часть рассказа, прикуривая сигарету.

– Ну и хрен с ним! Главное, что у тебя всё получилось – Медный весело хлопает Емелю по плечу.