Система

– Бесплатно ничего не бывает. Мы же сейчас не к коммунизму идём. Но раз уж мы дошли до финансовой части вопроса, то я Вам скажу так. На каждый свой вложенный рубль вы получите раз в десять больше отдачи. Я в экономике не силён, но если перейти на техническую терминологию, КПД увеличится кратно. – Томилов протягивает рюмку полковнику и на этот раз тот делает движение навстречу, так что рюмки громко звякают.

– Ты мне без терминологий всяких, а просто русским языком объясни, как ты это сделаешь? – жадные глаза на раскрасневшемся лице полковника азартно блестят.

– Хорошо, скажу по-русски. Если раньше на Ваши объекты я мог выделить от силы по два три человека в день и не ахти каких, а просто тех которые были свободны, то сейчас я могу дать вам тридцать солдат. Вы представляете, что значит тридцать человек, которые ежедневно работают только на Вас?

– А кто же у тебя в роте останется? Кто в наряды будет ходить?

– Для нарядов людей хватает. Какие-то дыры заткнём курсантами, их тоже задействуем.

– Всё это красиво звучит, но как будет выглядеть на практике? Пойдут слухи, разговоры, рано или поздно всё выйдет наружу. Ты мне авантюру предлагаешь, капитан. – Взгляд Мельмана уже умоляет, чтобы Томилов развеял его сомнения.

– Никаких разговоров не будет. На счёт этого можете быть спокойны Вы же убедились, как мы умеем работать с информаторами? А на счет авантюры… да это авантюра. Риск он везде присутствует. Вообще жизнь опасная штука, но риск это возможность, а неиспользованная вовремя возможность, это сожаления на всю оставшуюся жизнь. Вы же знаете, какой развал сейчас в армии. Может через год два это училище сравняют с землёй, так нужно пользоваться моментом, пока он есть.

– Ну ладно, это уже философия. Давай к делу. Какие Ваши условия?

Капитан не спеша вытягивает из пачки сигарету, вставляет её ровно по центру расслабленных пухлых губ и чиркает зажигалкой. Глубоко затянувшись, он медленно выпускает дым, а затем уверенно говорит:

– По десять кусков с каждого солдата

– В месяц?

– В день.

Снова повисает пауза. Они долго сидят молча. Капитан не спеша докуривающий сигарету и полковник, который смотрит на него, не отводя глаз. Из магнитолы, как всегда кстати, орёт песня:

«Бухгалтер, милый мой бухгалтер,

Вот он какой, такой простой,

Бухгалтер милый мой бухгалтер,

А счастье будет если есть в душе поко-ой…»

Наконец Манюров прерывает затянувшуюся паузу:

– А ты не дерзишь мне сейчас, капитан?

– Нисколько, я даже комплимент Вам делаю. Если сопоставите затраты и прибыль которую будете получать, Вы со мной согласитесь. Тридцать человек, вы подумайте сколько планов можно воплотить в жизнь. Здесь Вы ограничены только своей фантазией, а её у Вас не отнимешь.

– А говоришь в экономике не силён, затраты, прибыль… Ты прямо бухгалтер…– Манюров кивает в сторону магнитолы откуда продолжает нестись:

«Зато родной, зато зато весь мой..»

– Я подумаю, – полковник закидывает в рот уже остывший пельмень. – И ты подумай , всё таки десять кусков это крутовато.

– Давайте выпьем за наши плодотворные размышления, которые приведут к взаимовыгодному сотрудничеству, – Томилов радостно разливает остатки водки по рюмкам.

– А ты ещё тот жучара, капитан! – хитро улыбается Манюров.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ИГРА

Глава 1. СВАРА

Этой игрой увлекались все, от мала до велика. Правила были настолько просты, что их мог освоить сходу даже ребенок. Эта кажущаяся простота и невинность вовлекала в игру все больше и больше народу. В неё нельзя было не влюбиться с первого раза.

Расклад проще простого: из обычной колоды выбрасывалась пиковая масть, оставляли только туза и шестерку. Эти карты назывались «Чертями». «Чёрт» был подобен джокеру, и подходил к любой масти. Игрокам раздавалось по три карты, так что играть могло до девяти человек. Плюсовались только карты одинаковой масти, соответственно наилучший расклад, когда у тебя три карты одной масти, а наихудший – когда разной. Номиналы были такие: семерка, восьмерка, девятка и десятка считались как есть, вольты дамы и короли считались за десять, а тузы одиннадцать. Самое интересное с шестёрками: если шестерка была одна, она считалась как есть, а если их было две, то это уже было двадцать два с половиной. Причем шестерки разной масти могли плюсоваться, так же, как и тузы.

Наивысшей мастью в игре были три шестерки. Эта масть называлась «Три бляди». Следующая за ней была масть из трёх тузов, которая называлась «Три лба». Масть в которой попадал туз пик и две шестерки считалась, как «Три бляди», а если шестерка пик попадала к двум тузам, соответственно «Три лба».

Игроки делали ставки до раздачи, раздавал один из игроков. После раздачи, каждый игрок, получивший карты, оценивал свои возможности. Он мог либо «упасть» или выйти, либо поднять ставку. Если ставка поднята, следующий по кругу игрок может или «Забить», то есть подтвердить повышение, или «Поднять» – ещё повысить ставку, или «Упасть». Вскрывали карты, только после того, как ставки были окончательно «забиты», и никто не хотел больше подымать.