Система

Очень странным было чувство физической чистоты и сытости, от которых в зоне Е я совершенно отвыкла. Ногти мои на руках и ногах были аккуратно острижены. Волосы помыты и заплетены в косу. В палате было свежо и приятно пахло.

Но самым странным были биочасы. Совершенно не те, к которым я привыкла в зоне Е, и даже не те, которые носила раньше в зоне В. Экран этих новых биочасов был гораздо крупнее, ремешок был сделан из красивого оранжевого биопластика, и по всему выходило, что они – самое дорогое из всего, что я носила на правой руке за всю свою жизнь.

Я щелкнула по экрану. Он мигнул приятным голубым цветом и включился. Очень интересно. Ни моего идентификационного кода. Ни профиля. Ни Универсума. Ни рейтинга. Ничего. На приятном глазу нейтральном фоне три иконки: «статус», «помощь», «чат».

Сразу просить о помощи я сочла неуместным и нажала на «статус». «Введите код доступа». Ага, код им. Нажала на «чат» – «Доступ заблокирован». Пришлось нажимать на «помощь».

Иконка откликнулась вопросом: «Вы хотите поговорить или?..» Далее следовал длинный перечень предложений: поесть, попить, заняться сексом, послушать музыку, поспать, выбрать фильм, я даже не стала дочитывать. Поговорить я хочу.

Следующий вопрос: «Вы хотите поговорить с живым или с виртуальным собеседником?» На кой мне виртуальный, с живым, конечно.

Какое-то время Система молчала. А потом окно с водопадом разъехалось на две створки. В комнату быстрым шагом вошла женщина в белом халате. Тонкие губы, серые равнодушные глаза, прямой нос – она была воплощением холодной политкорректности.

– Здравствуйте, – сказала она мне.

– Здравствуйте, – ответила я.

Женщина села в кресло, закинула ногу на ногу и посмотрела на меня вопросительно. Я молча смотрела на нее в ответ. Тогда она начала первой:

– Вы просили о помощи и хотели поговорить с живым собеседником. Я здесь для этого. Задавайте вопросы.

– Где я?

– Вы находитесь в Научно-исследовательском институте проблем иннервации живых организмов и Системного соответствия.

– Что?

Она повторила свои слова еще раз – совершенно спокойно.

– Почему у меня нет рейтинга? Почему на мне такие странные биочасы?

– Задавайте по одному вопросу, пожалуйста.

– Какой у меня сейчас рейтинг?

– Никакого.

– Как это понимать?

– Именно так, как я сказала.

– В какой зоне я нахожусь?

– Научно-исследовательские институты нашего типа не могут быть отнесены ни к одной из зон по формальному признаку.

– Что на мне за биочасы?

– Это не биочасы, а биоблок. Устройство для считывания ваших реакций, введения препаратов, забора анализов и минимальной коммутации с внешней средой.

– Почему меня не убили?

– Не понимаю вопроса.

Я рассказала ей, что произошло у меня с Вебером в женском секторе четвертого района зоны Е. Женщина в белом халате пожала плечами.

– Этот вопрос вне зоны моей компетенции.

– Что вы хотите со мной сделать?

– Ничего.

– Елки-палки! – взорвалась я. – Да вы можете говорить со мной нормально?! Или вы не человек?

– Пожалуйста, успокойтесь и задайте вопрос более корректно.

Я попыталась взять себя в руки и спросила ее тоном ниже.

– Вы точно человек?

– Да.

– Как долго я пробуду здесь?

– Длительность вашего пребывания в нашем институте пока не определена.

– Когда она будет определена?

– Как только экспертная группа составит относительно вас итоговое экспертное заключение.

– Какое?

– Итоговое.

Я еле сдержалась, чтобы снова не вспылить.

– Что именно вы исследуете во мне?

– Порог ваших реакций. Мы ищем критерий нетипичности.

– Чего?

– Нетипичности.

– Поясните, я не понимаю.

– Вы и не сможете понять, наш институт занимается передовыми научными исследованиями.

Вот стерва.

– Поясните так, чтобы я поняла.

– Хорошо, – неожиданно согласилась она. – Если совсем примитивно: мы выясняем, являются ли ваши отклонения частью статистической погрешности или это признак фундаментального Системного несоответствия.

– У меня что, есть отклонения?

Вот тут в первый раз она выдала в себе живого человека, посмотрев на меня удивленно, но тут же справилась с собой.

– Да.

– Какие?

– Их несколько, но главных два: критически понижен инстинкт самосохранения и критически повышена резистентность к базовым системным установкам, в том числе медикаментозным.

Я молча пыталась это усвоить.

– Думаю, на сегодня достаточно, – она поднялась и собралась выйти.

– Подождите! Вы сказали, что ищете ответ на вопрос, что со мной происходит: статистическая погрешность или фундаментальное несоответствие, так?

– Да.

– Что будет со мной после того, как вы на этот вопрос ответите?

– Это будет решать Системная комиссия.

– А конкретнее? Что бывает с такими, как я?

– Таких, как вы, у нас еще не было.

Она ушла, оставив меня в глубокой задумчивости.

«Обедать будете?» – вежливо пиликнули биочасы, то есть, пардон, биоблок. Что ж, можно и пообедать.

Обед мне привезла на столике полная приятная кудрявая лаборантка. Насколько моя первая посетительница была сделана из льда и стали, настолько же вторая состояла из уюта и улыбок.