Сирота с Манхэттена

«Впереди меня ждет новая жизнь в лоне семьи, где ему нет места, - рассудила она. - Он, конечно же, соврал Бонни: деду такое и в голову бы не пришло - организовывать для меня охрану на пароходе!»

- И что вы теперь намерены делать, мадемуазель? - спросила Бонни, любуясь непрекращающимся бегом волн.

- Приму приглашение капитана на ужин, и ты пойдешь со мной. Наденешь что-нибудь из моего гардероба.

- Я не помещусь ни в одно ваше платье! Вы такая тоненькая! И в кругу аристократов мне делать нечего.

Элизабет поцеловала Бонни в щеку. Океанский бриз раздувал короткие светло-каштановые пряди, выбивавшиеся из-под шляпки гувернантки. Волосы она сегодня собрала в низкий пучок и надела коричневый бархатный костюм-двойку с приталенным жакетом и прямой юбкой, достававшей до самых ботинок - кожаных и отполированных до блеска.

- Не говори так, пожалуйста! Люди оценивают друг друга по критериям, которые лично я презираю. И это говорит девушка, которая пользовалась всеми щедротами Вулвортов, скажешь ты! Да, они вырастили меня в роскоши, но, благодарение Богу, я вспомнила раннее детство, когда была всего лишь ребенком молодых супругов, любивших друг друга и живших в скромном маленьком доме. Важнее всего благородство и моральные ценности, и не важно, к какому социальному классу ты принадлежишь!

Эту тираду Бонни выслушала с лукавой усмешкой. Потом кивнула в сторону нижней палубы, где толпились пассажиры третьего класса.

- Я прекрасно помню все, что вы рассказывали о том своем первом плавании, мадемуазель. Места у вас были в твиндеке, в спальных отсеках дурно пахло, туалеты - ужасно грязные. И мне показалось, что вам пришлись по вкусу комфорт и роскошь нашей каюты на «Турени». Что уж говорить об изысканной кухне и безупречной работе обслуживающего персонала… Я ничего не придумываю, вы сами все это так расхваливали вчера вечером!

- Я помню, Бонни. И, если честно, мне немножко стыдно. Во Франции все будет по-другому. Я буду помогать деду управляться с виноградниками, возьму на себя ведение счетов. Я…

- Вы будете жить в замке! - строгим тоном заявила Бонни. - Об этом поговорим потом, потому что вот он - ваш ангел-хранитель!

Теперь и она увидела Ричарда. Он был очень бледен, лицо заметно осунулось. Шею он повязал синим шарфом, а круги под глазами лишь подчеркивали их янтарный оттенок.

Элизабет встрепенулась, и на губах ее расцвела улыбка. Все благонравные намерения вмиг были забыты.

В тот же день, 14 января 1897 года, в конюшне замка Гервиль

Дождь наконец прекратился после недели затяжных ливней. Луч солнца пробился сквозь маленькое окошко и позолотил обнаженное плечо Мариетты. Жюстен чмокнул ее в это место, где кожа была такой нежной и теплой.

- Побудь еще чуть-чуть, - попросил он.

Молодая прачка, приходившая в замок работать три дня в неделю, приподнялась на локте - растрепанная, улыбающаяся. Потом откинула простыню и села, прикрыв руками свои заостренные грудки с розовыми сосками.

- Не могу. Если приду домой поздно, отец упреками изведет, - возразила она.

- Мариетта, я хочу тебя еще, - не сдавался Жюстен, на котором была одна лишь длинная рубашка.

Она притянула его голову к груди, которую он тут же принялся осыпать поцелуями. Они встречались в конюшне, на просторном навесе для сушки сена, где были обустроены две комнатушки с перегородками из грубо сколоченных досок. Гуго Ларош, как и его отец ранее, селил здесь своих конюхов.

- Тут спокойно, никто по лестнице взбираться не станет, - задыхаясь, пробормотал Жюстен, лаская ее задок. - Скажешь отцу, что пришлось утюжить белье после стирки. Не придет же он проверять!

- Нет, конечно! - прыснула девушка. - Твоя правда! Позабавимся еще.

Мариетта, блаженствуя, стиснула его в объятиях. Тело у парня было мускулистое, кожа - смуглая и очень нежная. Он, пользуясь моментом, вошел в нее одним резким движением, заставив застонать от удовольствия. Эта любовная схватка длилась дольше, чем в первый раз, и повергла их в сладкое небытие, чего оба жаждали.

- Ну, теперь точно пойду! - сказала девушка, с трудом переводя дыхание.

Жюстен скатился с нее на простыню, попутно успев поцеловать девушку в шею.

- Надо же, какой ты ласковый! - изумилась она, поспешно собирая одежду, сброшенную в изножье постели примерно час тому назад. - И красивый.

- Спасибо, хвалят меня нечасто.

- Странно… Хозяин тебя привечает. Старик Леандр с моей матерью толковали про это на днях, в прачечной.

- Мсье Ларош мною доволен, но я ничего такого особенного не делаю. Я просто люблю лошадей.

Он потянулся с довольным видом, как сытый кот. Мариетта с нежностью на него посмотрела.

- А вдруг я от тебя понесу? Рассердишься? - с тревогой спросила она. - Мы часто этим занимаемся, может случиться.

- Тогда поженимся, потому что понятие о чести у меня есть, - искренне ответил Жюстен.

Она встала, чтобы натянуть застиранное зеленое саржевое платье. Белокурые волнистые волосы рассыпались по плечам и спине, доходя до самых ягодиц.