Сирота с Манхэттена

У Элизабет уже вошло в привычку наблюдать за действиями матросов с крытой террасы верхней палубы. В это утро, предоставив спутнице покориться ее печальной участи, она жадно вдыхала ледяной воздух и смотрела на бескрайний океан. Элизабет старалась ни о чем не думать, а особенно о том, как все будет там, во Франции. Слишком много недосказанностей, опасений…

Она боялась найти мельницу заброшенной, боялась, что дедушка Туан умер и теперь покоится на кладбище, а дяди давно уехали из Монтиньяка.

- Мадемуазель Дюкен?

- Да, это я!

Перед ней стоял сам капитан судна, пятидесятилетний мужчина с посеребренными сединой волосами. Он поприветствовал девушку, величественный в своей темно-синей форме с эмблемой Трансатлантической компании.

- Мсье, вы что-то хотели?

- Не сочтите за назойливость, но я должен обсудить с вами один деликатный вопрос, - вполголоса проговорил он. - Мистер Вулворт, представившийся вашим опекуном, накануне отплытия настоял на личной встрече со мной. Мы встретились в нью-йоркском бюро компании. И он поручил мне миссию, которую я постараюсь исполнить наилучшим образом. Это касается вашей матери, мадемуазель.

- Моей матери? - переспросила недоумевающая Элизабет.

- Да. Ваш опекун рассказал о трагедии, омрачившей ваше первое плавание на «Шампани» десять лет назад. Он подумал, что вы обрадуетесь возможности бросить в море букет - примерно в том же секторе, где состоялась погребальная церемония. Утром, перед отплытием, на борт доставили большой букет белых роз.

- Капитан, я об этом не знала.

- Таково было желание мистера Вулворта. Он поручил мне самому вас уведомить. Скоро мы войдем в воды, где покоится ваша матушка, - завтра, если погода не изменится.

- Но мама умерла примерно посередине пути. Еще слишком рано!

- «Турень» более быстроходное судно, нежели «Шампань», мадемуазель. Я бы сказал, куда более быстроходное. В июле 1892 года я пересек океан за шесть дней - рекорд, за который судно получило «Голубую ленту Атлантики»[45] - переходящий приз, высоко ценимый моряками.

- Примите мои поздравления, - еле выговорила девушка, поскольку горло у нее перехватило от волнения и замешательства. - Я очень тронута поступком моего… опекуна, мистера Вулворта. - Мне в голову пришла та же мысль, и я купила маленький жемчужный венок. Прошу, прикажите меня уведомить, когда мы прибудем на место!

- Как это ни печально, вы должны понимать, что это не может быть именно то место. Но душа бессмертна, не правда ли? Те, кого мы любили и оплакиваем, всегда остаются с нами, я в это свято верю, и не важно, преданы ли их тела земле или же доверены морю. На моих глазах морская пучина поглотила останки моего младшего брата - лейтенанта, служившего на моем судне и умершего от дифтерии, а потом и верного друга.

- Сэр, примите мои соболезнования! И спасибо за вашу доброту. Я полностью разделяю вашу веру и убеждения.

- Счастлив это слышать, мадемуазель Дюкен. Не буду вам докучать. Если пожелаете, будьте сегодня вечером гостьей за моим столом.

То была устоявшаяся традиция трансатлантических плаваний, и касалась она представителей высшего света. Мейбл рассказала о ней Элизабет перед отплытием, на пристани. Элизабет пообещала капитану подумать - как и полагалось благовоспитанной девице.

«Я не брошу Бонни одну, тем более что ей нездоровится, - сказала она себе. - Жаль, что ей приходится сидеть взаперти, в каюте. Вчера пассажирам сообщили, что возле судна появились киты, и их действительно было множество».

Она как раз мысленно представляла себе огромных млекопитающих, которые какое-то время сопровождали пароход, когда вдалеке, на противоположном конце верхней палубы, появилась Бонни. Лицо у миловидной тридцатилетней женщины сегодня было румяное, взгляд ожил, и на ногах она держалась куда тверже.

- Я выздоровела! - гордо сообщила гувернантка. - Сходила в ресторан, где мне подали кофе с молоком и вкусные булочки-бриоши.

- Вот и славно! Я по тебе соскучилась!

- Думаю, в ближайшие дни скука вам не грозит! Отгадайте, кто только что постучал в дверь нашей каюты.

- Бонни, ну откуда мне знать? Кто-то из лакеев? Или стюард?

- Нет. Увы, это кто-то, кого вы знаете!

- Почему же тогда «увы»? Неужели мистер Вулворт? Па?

- Это Ричард Стентон или Джонсон, детектив! Ваш дед, мсье Ларош, по всей видимости, платит ему за то, чтобы он вас оберегал.

Элизабет словно с неба свалилась. Посмотрела на нижнюю палубу, потом по сторонам, но Ричарда не увидела.

- Глупые у тебя шутки, Бонни! Если бы мистер Джонсон действительно находился на борту, мы бы с ним уже встретились или, что скорее, он бы объявился сразу после отплытия.

- Говорю вам, я его видела, и мы поговорили немного возле каюты. Он сам попросил сказать вам, что он на «Турени». Парень тоже страдал от морской болезни, но судовой доктор, слава богу, его вылечил.

От этой новости девушку охватило смятение. Она надеялась повидаться с Ричардом в порту перед отплытием, однако, верный своему слову, он так и не появился. Два дня назад ей даже казалось, что она немного в него влюблена, но сейчас ей совершенно не хотелось его видеть.