Сирота Пердиды

— Вот моряк! воскликнул старик, обращаясь к Мартину, который появился наверху лестницы. Дети мои, если хотите немного прибраться, советую следовать за Максом к горячим источникам. В этот час вода восхитительна. Гарантированно двадцать семь градусов! Но если подождать до середины утра, вас сварит, как раков. Ты должен им это показать, Макс.

— До скорой встречи! — сказал мулат, ведя пару в вольер в холле.

— Стоит посмотреть, вот увидишь! — воскликнул Силбад.

* * *

* * *

Они пошли по тропинке, присыпанной охрой, и прошли среди больших листьев пандана, покрывавших всю южную сторону мыса. Тропа вилась пологим между скалами, блестящими от росы, черными и отполированными, как стекло, с то тут, то там потертостями и осколками, обнажившими их сияющие слюдяные сердца.

Макс бросил свой спортивный костюм на ступеньки вестибюля и с легкостью передвигал на солнце свои загорелые тела. Он пригласил своих товарищей сделать то же самое. На Белль теперь была только очень короткая туника, обтягивающая талию и поддерживаемая крючком на плече. Ее длинные стройные ноги слегка покачивались бедрами, напоминавшие танец.

Что касается Мартина, хотя он, казалось, страдал от жары, он отказался снимать рубашку с широкими рукавами и узкие трусики. Возможно, из-за боязни сравнения, слишком благоприятного для телосложения Макса. Он казался в задумчивом настроении.

Дорожка привела их в пещеру, скорее проход, который пронизывал гору и выходил на другую сторону.

И вот они были на краю теплого бассейна, естественной купели, нависшей над долинами. Газированная вода поднималась со дна этого бассейна, периодически икота. Здесь пропитывали свои аристолочи странные и красивые растения. Голубые и желтые попугаи пили по краям.

Вдалеке изолированный гейзер каждые пять минут разворачивал на горизонте серебряный веер.

Макс и Белль ныряли одна за другой. Мулат на огромной скорости обошел таз, и Белль была удивлена, что он не снял свой драгоценный браслет.

Проплыв в обоих направлениях, молодая женщина остановилась под цветами и подняла руки. Она сделала себе прическу из венчиков и смеялась, когда попугай на мгновение отдыхал на ее мокрых волосах. Ее бюст торчал из воды, как у русалки. Влажность легкой ткани раскрывала ее прелести.

Сидя на краю, Мартин, закатав штаны, небрежно хлестал ногой по поверхности жидкости, надуваясь. Внезапно приняв решение, он очень быстро разделся и нырнул, как будто ему было стыдно за свое тело. На своей тощей груди Макс успел разглядеть звездную татуировку знати Атра1.

Наполненная различными солями, извлеченными из сердца Дьявольского шара, и отваром ароматических растений, вода плавно скользила по коже, массируя мышцы, тонизируя ткани. От его запаха исходило легкое опьянение, которое, казалось, омывало душу.

Сам Мартин почувствовал воздействие. Он со смехом послал воду жене.

Макс подумал, что его видели таким впервые с тех пор, как он его встретил. Он был поражен его неправильными и острыми зубами, как у рыб. Ее лакированные волосы заканчивались концом на затылке и напоминали латунный шлем.

Немного уставшие по прошествии двадцати минут, все трое оперлись на край пустоты, не выходя из воды, положив руки на цветы.

С этого странного балкона они увидели, как перелив из таза перетекает во второй таз, отскакивает назад и теряется в пудре в глубине.

Все пространство пело рабочими водами. Они увидели оленей, катившихся по склону.

— Что вы думаете о Силбаде? — спросила Белль у Мартина.

— Что ты хочешь, чтобы я подумала? Он довольно грубый человек.

Белль увидела, как мышцы Макс напряглись, ее пальцы нервно сжимали горсть цветов. Она поспешила:

— Он хороший человек, который показывает себя таким, какой он есть. Естественность всегда придает определенное благородство.

Мартин пожал плечами и зевнул. Эти соображения его не интересовали.

«Он очень весел, — продолжила Белль, — но производит впечатление поверхностной веселости». Похоже, ему больно.

Макс подтянулся через край. Он сел среди растений. Капли скользили по его мускулам, как бронзовая статуя после шторма.

«Ему больно, — сказал он глубоким голосом.

Его рука рассеянно разграбила гроздь. Он бросил плоды попугаям, которые поймали их в полете. Белль посмотрела на него.

— Он терпит адские муки, — повторил Макс. Силбад был влюблен двадцать лет без надежды.

Мартин мимолетно улыбнулся. Мулат без любезности уставился на него. Рыжий отвернулся и соскользнул в воду. Он лениво поплыл на другой берег.

— Любовник? — поинтересовалась Белль. От кого?

Макс долго смотрел на нее, не говоря ни слова, детализируя ее так, что она смутилась. Но он думал о другом. Открыл рот:

— Из Дьявольского шара!

Он бросил связку в пустоту и сказал:

— Без надежды... Он любит ее, как богиню, как надменную и великолепную женщину, развратную и жестокую, которая показывает перед ним свои прелести, свои танцы, взор своих озер, кружит волосы своей воды, колышется его горные изгибы, серость духов... И почему? Зря! Планета ничего не может подарить человеку... Отчаянное восхищение, которое не вознаграждает.

Белль понравилось это последнее предложение.