Сириус Б (СИ)

Дед Митроха считался правой рукой Силантия, хоть и занимался второстепенными вопросами по литью изделий, а внешним видом походил на престарелого и помятого жизнью бойцового петуха (из-за жилистой шеи и реденькой сивой бороденки). И все же, несмотря на солидный возраст, осанка Митрохи все еще оставалась прямой и гордой, а движения его были быстрыми и точными. Издалека он был немного очень похож на тех древних восточных мудрецов, которые всю жизнь занимались китайской физкультурой и дыхательной практикой, а потому умирали абсолютно здоровыми людьми.

Дед, конечно же, ничего не знал о своем внешнем сходстве с древними восточными мудрецами, а потому был большим шутником и охальником, отчего казалось, что в жизни его устраивает абсолютно все. Многие жители Боброва считали, что дед Митроха уж очень сильно вкладывался по молодости в свои шутки и охальничанье, а потом случилось так, что под старость он вложился в них окончательно. Вероятно, такова была его судьба, и поменять в ней уже ничего было невозможно.

А вот братья Сивушки были неотличимыми друг от друга близнецами и тоже неплохими специалистами, но их хитрые глаза, подвижные сухощавые фигуры и вертлявые жилистые пальцы, как бы намекали стороннему наблюдателю на некую тайну, а может загадку, связанную с нечестными промыслами, врожденным ноктюрнализмом и уголовщиной.

И действительно, за свою жизнь Сивушки украли всего не так уж и мало. Начали воровать они еще на ЗТЛ им. Карла Маркса. Тащили они оттуда все - и алюминиевые болванки, и отлитые из редких сплавов заготовки, и специнструмент, и спецодежду. Позднее советское время к этому очень располагало и тогда этим делом грешили почти все граждане Боброва. Все добытое Сивушки сносили в гараж своего папы (такого же Сивушки, но уже очень старого и заслуженного пенсионера) где и делили между собой всегда очень аккуратно и справедливо, по-братски.

Но вот случилось так, что однажды Сивушки замахнулись на крупное -трехсоткилограммовый рулон тончайшей серебряной проволоки, но не справились, попались, и пять лет провели в местах не столь отдаленных, в одном исправительном лагере, откуда вышли по амнистии уже после 91-ого года.

Тогда зарплату на ЗТЛ уже давно не выдавали, а само предприятие выставили на залоговый аукцион. Сивушки быстро сориентировались в ситуации, решили не теряться и получить свою долю общенародной собственности нетрадиционным, но хорошо знакомым им способом. Однажды, зимней ночью, они зашли в гости к своему куму (охраннику открытой складской площадки) прямо на работу и напоили его водкой с растворенными в ней специальными порошками. Пока кум хохотал и бегал по сторожке, пытаясь поймать себя же и надеть на себя наручники, Сивушки разрезали колючую проволоку ограждения и покатили наружу круглую отливку из редчайшего сплава. Но, уже миновав ограждение, они не смогли удержать двухтонную отливку на крутом ледяном откосе зимней дороги. Отливка вырвалась из их жилистых рук и прокатилась по ногам Сивушек, сломав и искалечив братьев навсегда.

Одному из братьев перебило правую голень (он страховал отливку справа), а другому - левую (он пытался удержать отливку за левый бок). В ту кошмарную ночь искалеченным братьям удалось кое-как, чуть ли не ползком, добраться до гаража своего папы, а отливка так и осталась лежать в снегу, рядом с обледенелой дорожкой, где ее утром и обнаружили пришедшие на смену охранники. Голени Сивушек срослись неправильно, что привело к сильной их хромоте, хотя и на разные ноги, отливку вернули на место и чуть позже отправили в объединенную Горбачевым Германию на переплавку, а кума выгнали с работы и присудили ему огромный штраф за распитие спиртных напитков прямо на рабочем месте.

После этого случая их так теперь и называли - Кривой Сивушка и Косой Сивушка (тогда они уже хромали на разные ноги, и так их теперь можно было легко различать во время передвижения), но привычки свои они не изменили все равно, а выпить и побалагурить весело - это все было у них в крови.

Вот какие разные, на первый взгляд, наемные рабочие люди собрались под крышей ЧП "Скорбь". Теперь они в одинаковых черных фуфайках, толстых брезентовых штанах и одинаковых цигейковых шапках, сидели напротив Подкрышен-Крысовского и внимательно слушали его речи. Эти шапки, штаны и фуфайки для своих работников закупил когда-то он сам, лично, на одной из распродаж сэконд-хэнда, о чем сейчас, во время беседы, и жалел безмерно в связи с недавним обретением проказницы Адельки.

- Ну, что? - спросил Подкрышен-Крысовский, поправляя ворот модного белого свитера. - Все вы поняли, или еще не все?

Силантий сплел в замок пальцы огромных мускулистых рук и коротко кивнул головой.

- Опок у нас пять? - спросил Закрышен-Крысовский и тут же сам себе ответил. - Пять. Формовочной смеси достаточно? Достаточно. Шихты закуплено мною лично на месяц вперед? Закуплено. Значит и ангелов должно быть к концу смены - минимум пять. Пять (Подкрышен выбросил вперед руку с растопыренными белыми пальцами). Пять! А не один, не два, не три, и не четыре! Пять ровно!