Сириус Б (СИ)

На самом деле после падения с партийного Олимпа, главным занятием Бычина стало постоянное, медленное и вдумчивое распитие коньяков, но только самых дорогих и дефицитных сортов. В комнате отдыха у него хранился изрядный запас этого продукта вместе с десятком лимонов и двумя банками красной икры. Обычно во второй половине дня, Бычин говорил секретарше Люсе, что бы она никого к нему не пускала, так как он собирается поработать с секретной технической документацией, а Люся сейчас со своей задачей не справилась и вот - чуть не произошел конфуз. А может быть он уже и произошел, так как тарелка с нарезанным лимоном оставалась на столе и Легкокрылов, собака, конечно же, все уже понял.

- Присаживайтесь и расскажите толком - что случилось, - сказал Бычин, придавая своему лицу то выражение, которое он про себя называл "государственное, озабоченное 11". - И успокойтесь, пожалуйста, здесь... женщины. Люся, закрой дверь с другой стороны. Возьмите вот лимончик - помогает от давления. Мне, во всяком случае, очень помогает. Я только этими лимончиками от давления и спасаюсь, если честно.

- Какой лимончик, когда у нас случилась такая беда? Беда! Понимаете?!

- Успокойтесь и доложите по форме, - отработанным за долгие годы аппаратных интриг голосом сказал Бычин и насупился еще сильнее ("державная дума, вариант 6")

- У нас в ширпотребе один литейщик перевыполняет плановое задание в четыре-пять раз, уже шестой день подряд! - воскликнул Легкокрылов, буквально падая в кресло и прикрывая ладонью глаза.

- Только-то? - легкомысленно спросил Бычин. - Хороший, видать, парень. Так выпишите ему премию, да и дело с концом.

- Я вижу, что вы не понимаете...

- Если честно - да. В смысле - нет, - Бычин откинулся на спинку кресла и снова поменял выражение лица ("благожелательно-насмешливое 3")

- Послушайте, это совсем не смешно, - Легкокрылов с сомнением посмотрел на тарелку с лимоном, но брать дольку не стал. - Этот факт означает, что у нас невероятно низкие нормы выработки по человеко-часам на смену. Понимаете? А они у нас стандартные по всему Главку предприятий нашего профиля. И это при том, что министерство постоянно требует от Главка увеличения выпуска продукции! Это же уголовное дело! Нас обвинят в саботаже и посадят, а может, и расстреляют, как директора Московского зоопарка (он хотел сказать "директора Елисеевского гастронома", но от избытка чувств оговорился).

- Так вот оно что... - прошептал Бычин. Он все мгновенно понял и отработанные долгой практикой выражения лиц, сразу же были им позабыты, и само это лицо тут же приняло обычное выражение испуганного человека, независимо от желания Бычины и очень естественным образом. - А кто у нас отвечает за эти самые нормы?

- Главный технолог, естественно, - со злостью сказал Легкокрылов и, взяв с тарелки ломтик лимона, бросил его в рот. - Это он их когда-то рассчитывал.

Бычин нажал на нижнюю кнопку коммутатора и закричал в большой розовый микрофон:

- Люся! Главного технолога ко мне, живо! - затем он отпустил кнопку коммутатора и уже более спокойным голосом обратился к Легкокрылову. - А что же вы докладываете только сейчас, если он у вас уже шестой день безобразничает?

- Так Новый же Год! - воскликнул Легкокрылов. - Ну, вы же понимаете...

Бычин вспомнил елку, юное, пахнущее шоколадными конфетами, тело Люси на ковре, разбросанные повсюду пустые бутылки из-под различных коньяков и измазанные красной икрой пальцы собственных рук.

- А, ну да, - сказал он, - ну да...

Вскоре в кабинет вбежал запыхавшийся седой старичок в сером джемпере - главный технолог ЗТЛ Сластенов.

- Можно? - вежливо спросил он, уже находясь в центре кабинета.

- Нужно! - хором закричали Бычин и Легкокрылов.- Где ты только раньше был?!

- Это вы насчет цеха ширпотреба? - спокойно спросил Сластенов. - Так у меня уже готово предложение.

- А? - сказал Бычин Легкокрылову. - Каково? Ну, давай, выкладывай свое предложение.

- Значит так, - сказал Сластенов, без приглашения присаживаясь к столу и вынимая из-под джемпера засаленную толстую тетрадь с какими-то расчетами. - Выводы сделаны по докладной записке сменного мастера, а я ему не верю.

- Почему? - воскликнули Бычин и Легкокрылов хором.

- В четыре раза норму перевыполнить невозможно, я уже все рассчитал, - сказал Сластенов, тыкая пальцем в засаленную тетрадь. - Человек на такое не способен физически. У него просто сгорят все жировые запасы и большая часть мышечной массы, а потом он умрет от истощения. Два раза пересчитывал, можете проверить цифры. Сменный мастер явно ошибся. Плюс Новый Год, ну вы же понимаете? (Сластенов два раза щелкнул себя пальцами по шее).

Бычин снова припомнил тело Люси на ковре, в обрамлении небольшой батареи пустых коньячных бутылок и понимающе кивнул.

- Не нужно, - вмешался Легкокрылов. - Мы вам верим. Но это голые расчеты, а в чем заключаются ваши предложения?