Синий тарантул [сборник]

Демин сидел в кабинете завхоза НИАЛа, ожидая Змеева, за которым послали. Окно кабинета выходило на север, отчего в комнате было чуть мрачно. Демин опасался, что отсутствие света не даст ему разобраться в эмоциях на лице Змеева во время допроса. Майор сидел спиной к окну, так, чтобы лучи падали ему в спину.

В дверь постучали, и в кабинет быстро вошел человек выше среднего роста, с пушистыми темными волосами.

– Здравствуйте, – сказал он и остановился близ стола, шурша серым халатом.

– Здравствуйте, товарищ Змеев, – поздоровался Демин. – Садитесь, пожалуйста.

Змеев повернул стул на 90 градусов и сел к следователю вполоборота. Половина лица Змеева исчезла, и Демин не знал, случайно ли это сделано, или это ловкий трюк опытного человека. Демин взглянул на допрашиваемого, запоминая его внешность – крепкая челюсть, высокий лоб. Лицо Змеева могло бы быть привлекательным, если б не тонкие сжатые губы. Держался он независимо, и Демин почувствовал перед собой сильный характер.

Собранные материалы по Змееву были невелики. Два года назад он прибыл с запада в Сверкальск. Раньше занимался редкими элементами. Сейчас работал в лаборатории алмазов НИАЛа. С рабочим временем не считался, приходя в лабораторию за час до начала работы. Иногда он оставался на работе вечерами и ночами. Змеев имел обыкновение разгуливать по коридорам института и заходить в кабинеты других лабораторий. Уже в первые дни Змеев стал резко отличаться от других научных сотрудников. Он отказался от казенного белого халата и носил собственный, из нежно-серого шелка. «В скользком халате легче работать», – объяснил он всем. Змеев носил крахмальные воротнички и галстуки в горошек. Ни с кем не дружил, хотя был общителен и услужлив. На приглашения в гости отказывался, говоря: «На пустые разговоры времени не трачу».

– У меня к вам просьба, – начал Демин, – в институте имели место неприятности, и мне хотелось бы кое о чем вас расспросить.

– Неприятности? – переспросил Змеев, подчеркнув множественное число.

– Да.

Демин заметил, что у Змеева мочка уха идет сразу от лица, ушная же раковина четко очерчена. «По такому уху его легко отыскать среди тысяч людей».

– Вы не будете возражать, если я запишу ваши ответы?

– Пожалуйста.

Змеев был совершенно спокоен. Он не проявил любопытства, не спросил, какая неприятность случилась в его институте. Он все так же сидел к следователю вполоборота, и казалось, был равнодушен ко всему.

– Ваше имя Сергей Николаевич?

– Да.

– Возраст?

– Тридцать один год.

После записи анкетных данных Демин спросил:

– Не заметили ли вы что-нибудь необычное в НИАЛе ночью шестнадцатого июня? Вы, кажется, работали в институте допоздна?

– Ничего не заметил.

– До которого часа вы работали в ту ночь?

– До трех ночи.

– Был ли еще кто-нибудь в институте?

– Не знаю.

– Скажите, пожалуйста, вы заменяли вахтера Лизукова?

В первый раз Змеев на секунду задумался.

– Заменял.

– Как долго и по какой причине отсутствовал вахтер Лизуков?

– Я ходил по коридору второго этажа. Ко мне подошел вахтер, – я его фамилии не знаю, – и говорит: «Провожаю жену с вечерним поездом. Подмените меня на четверть часа». Я согласился и заменил его минут на двадцать.

– Лизуков говорит, что минут сорок.

Змеев опять задержал ответ.

– Может быть.

– Я повторяю вопрос: не случилось ли за это время чего-нибудь необычного?

– Нет, – с неожиданной живостью ответил Змеев.

– Скажете, пожалуйста, ночью двери института открыты?

– Последнее время они закрыты.

– А в ту ночь?

– Были открыты.

– Лизуков говорит, что когда он вернулся, ему пришлось долго стучать в запертые двери. Это правда?

Вопрос, видимо, смутил Змеева, в первый раз за весь разговор он повернулся к следователю всем лицом и полоснул его взглядом живых карих глаз.

– Да, заменяя Лизукова, я не хотел терять даром времени и пошел в лабораторию за реактивом. Чтобы никто не вошел в мое отсутствие, я закрыл дверь.

– Чем объяснить, что Лизуков долго стучал, хотя дверь находилась недалеко от вас?

– Я несколько раз ходил в лабораторию и заставил вахтера ждать.

Опыт следователя научил Демина с первой же минуты допроса настраиваться на ту же волну, на которой работала психика допрашиваемого. Малейшая неуверенность, миганье глаз, легкое движение мышц лица – тотчас же принимались его внутренней антенной, и сейчас майор видел перед собой человека серьезно встревоженного, несмотря на его кажущееся спокойствие и самообладание.

Но главная часть допроса была впереди.

– Скажите, пожалуйста, часто ли вы бываете в Главалмазе?

– Я уже давно там не работаю.

– Все же, чем и когда вы занимались в Главалмазе?

– Проблема наиболее экономичного размельчения алмазосодержащих пород. – Тут Змеев опять повернулся всем лицом к майору и спросил: – Позвольте снять халат?

Получив позволение, молодой геолог не спеша отошел в угол, встал спиной к Демину и снял халат. Он вернулся на свое место совершенно спокойным. И опять майор не мог понять – невольный ли это поступок или продуманная уловка для возвращения утраченного хладнокровия.