Синий тарантул [сборник]

– Я вас не понимаю.

Достав из синей папки большую фотографию человека в светлом костюме, Язин поднес ее Волкову.

– Не этот ли человек Синий Тарантул?

Лайт молчал. Но его остекленевший взгляд красноречиво подтвердил, что Язин прав.

– Полковник Лайт, я должен вас огорчить, – иронически сказал Язин, – группа Черного Лотоса находится в том же помещении, где сейчас остановились вы. И даже эта вещь у нас.

Язин показал пакет, который лейтенант доставил Долгову.

– Полное поражение, господин полковник!

Лайт был совершенно ошеломлен. С его губ непроизвольно скатилось:

– Как? Откуда?

Нажав кнопку диктофона, Язин приказал:

– Вывести!

Лишь только кресло Волкова оказалось за дверью, Язин, не снимая очков и парика, сказал:

– Наш доклад близится к концу. Будин, «105-й» уже были в этом кабинете. Быть может, допросим и Синего Тарантула?

– Введите! – сорвалось у Пургина.

Полковник, видимо, возбужденный допросом Лайта, несколько громче обычного проговорил в диктофон:

– Введите человека из шестого кабинета!

Никого из группы Черного Лотоса собравшиеся не ожидали с таким нетерпением и напряженным вниманием. А когда открылась дверь и Синий Тарантул появился на пороге, все застыли в неописуемом изумлении.

44. Сорванная маска

В кабинете стоял высокий тонкий человек. Чуть выставив одно плечо вперед, он принял позу скромную и жалкую. Подобие испуганной улыбки-гримасы дрожало на его гладко выбритом красивом лице. Темно-синие глаза, однако, смотрели холодно и расчетливо. Руки были нервно напряжены – одна по шву, другая чуть впереди.

– Чернов! – мог только вымолвить Пургин, совершенно растерявшись.

– Чернов! – воскликнул Скопин, чувствуя, что земля уходит из-под его ног.

Даже громадный Березов смотрел на человека с синими глазами с нескрываемым интересом.

– Подойдите ближе!

Будто ступая по раскаленным плитам, Чернов сделал шаг, другой…

Воцарилось молчание. Кроме изумления и оторопи все ощущали физическую гадливость, с которой человек рассматривает обезвреженную опасную змею.

Чернов понимал, что стоит у позорного столба. Лицо его помертвело.

– Фамилия?

– Чернов, – голос прозвучал глухо и невнятно.

– Давно работаете в Главуране?

– Третий год.

– Когда познакомились с полковником Лайтом?

– Это, видимо, Карамазов. Весной истекшего года.

– Где?

– За рекой.

– Когда стали агентом и как?

Чернов слово в слово повторил то, что сказал на предварительном допросе:

– Я познакомился с ним за рекой. Мы выпили. Он предложил мне легкую работу и 10 тысяч рублей в месяц, не считая наградных. Я спросил: «Какая работа?» Он ответил: «Неважно. Требуется только согласие». Я отказался. Карамазов сказал: «Тогда вы умрете!» – и насильно сделал мне укол. Тут же пояснил: «Противоядье только у меня. Без него умрете. Если сообщите в ГБ, никогда не увидите меня. Это верная смерть», – и ушел. Уже вечером у меня поднялась температура до 40. На второй день я горел, как в огне.

– Вы сообщили тогда в госбезопасность?

– Нет. Боялся, что лишусь противоядья.

– Вы боялись смерти?

– Да.

– Дальше.

– Вечером Карамазов позвонил: «Согласны или смерть?» Я едва держал трубку и согласился, но без денег. Ночью он был у меня и сделал второй укол, оставив 10 тысяч рублей.

– С той поры вы и стали выполнять «легкую работу»?

– Да.

– Что это за работа?

– Он спрашивал все о Главуране, о людях, об атомных рудах, о цифрах…

– Вы не думали заявить в органы?

– Вначале думал, потом уж боялся.

– Вы сообщили Карамазову-Лайту, как открывать двери в спецчасть?

– Я.

– Вы знаете, что Карамазов – полковник генштаба одной капиталистической страны?

– Нет. – Тут Чернов поднял глаза, но, увидев пристально-острый взгляд Пургина, снова потупился.

– Почему вы решили убить Пургина?

– Я не собирался этого делать.

– Зачем вы послали Пургину три анонимных письма? Вот эти. – Язин достал из синей папки голубые конверты.

– Я не слал писем.

– Установлено, что вы автор этих угроз. Не запирайтесь! – Язин чуть повысил голос.

– Я не слал.

– В часовом кармане ваших брюк обычно находится сахар. Это так?

– Так, – нехотя согласился Чернов, не понимая, куда клонит человек в больших очках.

– Опустите пальцы в часовой карман брюк! Вот так. А теперь посмотрите, есть ли на пальцах сахарная пыль?

Просунув два пальца в узкий карман брюк, предназначенный для часов, Чернов вытащил их, и все еще не понимая Язина, стал рассматривать белую пудру, приставшую к пальцам.

– Когда вы, надев хирургические перчатки, писали письмо-угрозу, эта сахарная пыль продавила резину перчаток и дала отпечатки ваших пальцев на бумаге. – Вот эти, – и Язин показал Чернову снимок. – Приборы зафиксировали следы и точно воспроизвели отпечатки ваших пальцев. Взгляните! – и он протянул Чернову новый снимок.

Чернов искоса посмотрел на карточки.

– Так зачем вы хотели убить Пургина вотулином?

При слове «вотулин» Чернов чуть съежился.

– Не бойтесь правды. Пургин жив, убийства не произошло.

Эти слова приободрили Чернова. Собравшись с мыслями, он хрипло сказал: