Синий тарантул [сборник]

Полковник подробно описал сцену осмотра заимки, подчеркнув, что положение усложнилось тогда тем, что караульный Волкова заметил работников БОРа.

– Предупреди часовой бакенщика – и птичка улетела бы! – воскликнул Язин. – Непредвиденный случай мог свести на нет всю секретную операцию. Я не буду долго рассказывать, скажу лишь, что мы поймали этого человека. Это был Пегачев, только что освобожденный из лагеря заключенных. Волков взял его к себе якобы охранять усадьбу и огород. Совершенно искренне Пегачев принял нас за шайку воров.

Создалось положение, в любом случае опасное для наших поисков: арестовав Пегачева, мы выдали бы себя Волкову; оставив караульного на свободе, мы позволили бы ему предупредить бакенщика. Выход все же мы нашли: Пегачев был задержан, а в избе Волкова мы инсценировали кражу. Волков попался на удочку, решив, что бывший заключенный обокрал его, не выполнив поручения. Должен добавить, что мы не обнаружили потайного хода из избы, хотя обыскали в ней каждый квадратный дюйм. События сегодняшней ночи показали, что такой ход существовал.

Это пока все о «105-м». Расскажу, как Синий Тарантул, допустив грубую ошибку, выдал себя с головой.

42. Ошибка Тарантула

В самый разгар наших поисков в дело Серого замка вклинилось совершенно инородное тело – анонимные письма Пургину. Я говорю «инородное» потому, что крупный разведчик, избрав важный объект для проникновения, – а Главуран для «105-го» – учреждение исключительной важности, – до поры до времени не совершает там убийств, тем более не угрожает смертью столь демонстративно, как это сделал аноним.

Короче, совершенно ясно, что «105-й» не мог слать столь легкомысленных угроз в столь неподходящее время и столь неподходящему лицу. Стало быть, появился новый человек, скорее всего, агент «105-го», давший нам несколько штрихов о самом себе. А именно: он неспособен к точным выводам в вопросах разведки; не дисциплинирован, ибо действует без санкции шефа; он работает уже длительное время, ибо нервы его напряжены до предела; морально готов пойти на убийство; располагает к тому же техническими возможностями.

Этот агент, видимо, заметил поиски в Главуране, принял их на свой счет и, считая Пургина своим главным врагом, решил убить его. Угроза, содержавшаяся в этих письмах, – Язин достал из синей папки три конверта, – очень серьезна и реальна. Если первое и второе письмо были совершенно безобидны, то в третьем содержался плоский микробаллон с вотулином – ядом генштабистов. Мгновенная смерть для каждого, кто открыл бы конверт!

Человек, пославший анонимную угрозу, настолько вошел в доверие шефа, что вместо обычной синильной кислоты получил от него даже вотулин. Однако нет худа без добра. Именно эти письма и помогли разоблачить Синего Тарантула.

Исследуя в ультрафиолетовых лучах бумагу анонимки, наши эксперты обнаружили на ее поверхности десятки микроскопических вмятин. Выяснилось, что они образовались от сахарной пыли, оставшейся на пальцах правой руки. Те же следы оказались и на втором письме. Тарантул, оказывается, сладкоежка! Он носит с собой рафинад, сосет его, пальцы его всегда присыпаны сахаром. С помощью майора Ганина мы выяснили, что в спецгруппе два любителя сладкого, причем один из них категорически вне подозрений.

Язин умолк на минуту, перебирая папки.

– Далее начались неудачи: исчез Будин, пропал Нежин. Нужно было спешить.

Рассказывая о последней операции на заимке, Язин особенно отметил смелость Жукова. Рискуя жизнью, он вытащил из огня ножки стола, где находились тайники. Жуков сильно обжегся и лежит сейчас в больнице. Зато были получены важные материалы о «105-м» и Синем Тарантуле. Кроме того, при осмотре пожарища нашли обгорелую рацию и микродвигатель большой мощности.

– Обследуя зону девятнадцатого створа, – добавил Язин, – мы обнаружили в пещере мертвого человека, повешенного вниз головой. Это был Нежин, товарищи…

– Еще смерть! – растерянно пробормотал Пургин.

Скопин и Ганин окаменели. Березов и Долгов тяжело молчали.

– Смерть Нежина, его письмо Пургину – лучшее доказательство невиновности Нежина, не говоря уже о сроках его знакомства с Будиным. Детали его гибели выясняются. Больше я ничем не могу дополнить этот печальный случай.

В пещере мы нашли ящик с концентрированным горючим, равным примерно 600 литрам бензина. Следов Волкова мы не обнаружили. Кислородные маски были целы. Водолаз, карауливший подводный выход из пещеры, никого в воде не встретил. Это означало, что ловкий разведчик имел второй путь для бегства, через который и скрылся, выйдя из окружения почти тридцати человек.

Огорчу вас еще и тем, что до сей минуты пленка с фотографиями страниц главного журнала не обнаружена. Очень боюсь, что за прошедшие тринадцать дней Волков успел передать пленку по назначению.