Синий сапфир

– Извини. Но это так упоительно – видеть, что ты из-за меня перестаёшь дышать. – Он опять снял факел со стены. – Идём. Граф уже ждёт.

Только когда мы завернули за угол, я вспомнила про шляпу, но возвращаться за ней желания не было.

– Это странно, но я уже предвкушаю наши скучные вечера в 1953 году на элапсировании, – сказал Гидеон. – Только ты да я, да кузина Софа…

Наши шаги гулко отдавались в длинных коридорах, и я постепенно выныривала из своего розового ватного ощущения, стараясь напомнить себе, где мы находимся. А точнее, в каком времени.

– Если я подержу факел, то ты, может быть, на всякий случай обнажишь шпагу? – предложила я. – Мало ли что. В каком, кстати, году ты получил по голове? – это был один из вопросов, которые написала мне Лесли и которые я должна была задать, когда мне позволят гормоны.

– Мне как раз пришло в голову, что я объяснился тебе в любви, а ты мне нет, – сказал Гидеон.

– Разве нет?

– Во всяком случае, не словами. И я не уверен, что это считается. Тссс!

Я взвизгнула, потому что дорогу нам перешла здоровая тёмно-коричневая крыса – она пересекала коридор не торопясь, как будто у неё не было ни малейшего страха перед нами. В свете факела её глаза пурпурно мерцали.

– Мы хоть привиты от чумы? – спросила я, крепко вцепившись в руку Гидеона.

Комната на втором этаже, которую граф Сен Жермен выбрал в качестве своего бюро в Темпле, была маленькая и выглядела исключительно скромно для Великого магистра ложи Стражей, пускай и редко бывающего в Лондоне. Одну из её стен до самого потолка занимал стеллаж с книгами в кожаных переплётах, рядом стоял письменный стол с двумя креслами, обивка которых была из того же материала, что и шторы на окнах. Другой мебели в комнате не было. В окно светило сентябрьское солнце, в камине не горел огонь – в комнате было достаточно тепло. Окно выходило на маленький дворик с фонтаном, который сохранился до наших дней. Подоконник и письменный стол были завалены бумагами, перьями, печатным воском и книгами, которые громоздились тут и там весьма причудливым образом, рискуя опрокинуть на себя стоявшие среди всего этого хаоса чернильницы.Это была уютная маленькая комната, к тому же пустая, но тем не менее у меня волосы на голове встали дыбом, когда я переступила её порог.

Меня привёл сюда неприветливый секретарь в белом моцартовском парике. Со словами «Граф, разумеется, не заставит Вас долго ждать» он закрыл за собой дверь. Я очень неохотно рассталась с Гидеоном, но он, передав меня неприветливому секретарю, исчез за соседней дверью с непринуждённостью местного жителя и в прекрасном настроении.

Я подошла к окну и посмотрела на тихий внутренний дворик. Всё выглядело очень мирно, но меня не оставляло неприятное чувство, что я здесь не одна. Возможно, кто-то наблюдал за мной из-за стены с книгами. Или через зеркало над камином – оно могло быть с той стороны прозрачным, как в комнатах для допросов в криминальной полиции.

Простояв так некоторое время, я сообразила, что тайный наблюдатель может понять по моей напряжённой позе, что я ощутила его присутствие. Поэтому я взяла из одной из стопок на подоконнике лежавшую сверху книгу и раскрыла ее. «Marcellus, De medicatnentis». Ага. Марселлус – кто бы он ни был – изобрёл, очевидно, несколько необычных медицинских методик и собрал их в этой книжке. Я нашла одно хорошенькое место, где описывалось лечение заболеваний печени. Надо было всего лишь поймать зелёную ящерицу, вынуть у неё печень, привязать эту печень к красной салфетке или к чёрному от природы лоскуту (чёрный от природы лоскут? Хм?), и прикрепить лоскут или салфетку к правому боку печёночного больного. Если после этого выпустить ящерицу и произнести ей вслед «Ecce dimitto te vi-vam…» и много чего ещё на латыни, то проблема с печенью будет решена. Интересно, сможет ли ящерица бегать после того, как у неё вынут печень. Я захлопнула книгу. У этого Марселиуса были точно не все дома. Самая верхняя книга в соседней стопке, с тёмно-коричневым кожаным переплётом, была очень толстая и тяжёлая, поэтому я оставила её лежать на стопке. «О всяческих демонах и как они могут быть полезны магу и простолюдину», значилось на ней золотым тиснением, и хотя я не была ни магом, ни «простолюдином», я с любопытством раскрыла её где-то посередине. С открывшейся картинки на меня смотрел уродливый пёс, а под картинкой было написано, что это Джестан, демон из Гиндукуша, приносивший болезни, войны и смерть. Мне Джестан сразу не понравился, и я перевернула страницу. Со следующей картинки на меня уставилась странная морда с рогообразными наростами на черепе (как у клингонов в «Звёздном пути»), и пока я с отвращением на неё таращилась, клингон опустил веки, поднялся из бумаги, как дым из трубы, и быстро превратился в плотную фигуру в красных одеяниях. Фигура утвердилась рядом со мной и вперила в меня горящий взор.

– Кто осмелился вызвать великого и могучего Берита? – возгласила фигура.