Синий сапфир

– Я бы тоже хотела, чтобы я это могла, – наконец ответила я. И только когда Гидеон захлопнул дверцу и машина тронулась с места, мне пришло в голову, что лучше было бы ответить «Я бы хотела того же от тебя».

Мадам Россини сияла от восхищения. Она взяла меня за руку и подвела к стенному зеркалу, чтобы я могла как следует рассмотреть плоды её усилий. Сначала я себя не узнала. Прежде всего из-за моих обычно прямых волос, которые превратились в бесчисленные кудри, поднятые в очень высокую причёску – такая была у моей кузины Дженет на её свадьбе. Отдельные пряди свисали пружинками прямо к моим обнажённым плечам. Тёмно-красный оттенок платья делал меня ещё более бледной, чем я была на самом деле, но я выглядела не больной, а сияющей. Потому что мадам Россини аккуратно припудрила мне нос и лоб, а на щёки нанесла немного румян, и хотя я легла вчера довольно поздно, у меня благодаря её искусству макияжа не было никаких теней под глазами.

– Как Белоснежка, – сказала мадам Россини, промакивая лоскутком повлажневшие от умиления глаза. – Красная как кровь, белая как снег, чёрная как смоль. Они станут меня ругать, потому что ты будешь бросаться в глаза, на тебя будут обращать внимание. Покажи ногти – да, tres bien, чистые и короткие. А теперь потряси головой. Нет, сильней, эта причёска должна продержаться весь вечер.

– Такое ощущение, что у меня на голове шляпа, – заметила я.

– Ты к этому привыкнешь, – сказала мадам Россини, поливая мне волосы лаком. К примерно одиннадцати фунтам булавок, скреплявших мою высокую причёску, добавилось ещё несколько десятков декоративных, с такими же розочками, как по вырезу платья. Ах, какая прелесть! – Всё, готово, Лебединая шейка. Мне опять сделать фотографии?

– О, пожалуйста! – Я огляделась в поисках сумки, где лежал мой мобильник. – Лесли убьёт меня, если я не запечатлею этот момент!

– Я бы с удовольствием сфотографировала вас обоих, – сказала мадам Россини, нащёлкав не менее десятка фотографий со всех сторон. – Тебя и невозможного юношу. Чтобы можно было видеть, как совершенно и одновременно деликатно подходят друг другу ваши наряды. Но о Гидеоне заботится Джордано, я больше не хочу пререкаться с ним по поводу узорчатых чулок. С меня достаточно.

– Эти чулки совсем не такие уж ужасные, – заметила я.

– Это потому, что они хоть и выглядят как чулки того времени, но из-за эластана намного удобнее, – объяснила мадам Россини. – Раньше подвязки передавливали людям половину бедра, но твоя служит только для украшения. Разумеется, я не думаю, что кто-нибудь бросит взгляд тебе под юбку, но если и так, то ему не придётся жаловаться, n'est ce pas? – Она захлопала в ладоши. – Bien, я позвоню наверх и скажу, что ты готова.

Пока она разговаривала по телефону, я снова встала перед зеркалом. С самого утра я энергично выбрасывала Гидеона из головы, и мне это в некоторой степени удалось, но вместо этого я стала непрерывно думать о графе Сен Жермене. К страху перед новой встречей с графом примешивалось смутно-радостное предвкушение суареи, которое показалось мне несколько тревожным.

Мама разрешила, чтобы Лесли вчера ночевала у нас, поэтому вечер получился вполне приятным. Мне пошло на пользу обсуждение происшедшего с Лесли и Хемериусом. Может быть, они это говорили только для того, чтобы подбодрить меня, но и Лесли, и Хемериус считали, что у меня нет никаких причин бросаться с моста от неразделённой любви. Они оба утверждали, что у Гидеона при сложившихся обстоятельствах были все основания для такого поведения, и Лесли заявляла, что исходя из принципа равенства полов за мальчишками тоже надо признать право на дурное настроение и что она совершенно точно чувствует, что в глубине души он действительно милый мальчик.

Я покачала головой.

– Ты его совсем не знаешь! Ты так говоришь только потому, что мне бы хотелось это услышать!

– Да, и потому что я хочу, чтобы это было правдой! – ответила Лесли. – Если он в конце концов окажется задницей, то я лично посещу его и врежу ему как следует! Обещаю.

Хемериус появился дома довольно поздно, поскольку он по моей просьбе следил за Шарлоттой, Рафаэлем и Гидеоном.

Нам с Лесли, в отличие от него, было очень интересно послушать про Рафаэля.

– Я считаю, что малыш немножко слишком хорош собой, – пробурчал Хемериус. – И он отлично это знает.

– Поэтому с Шарлоттой он как раз попал по нужному адресу, – удовлетворённо заметила Лесли. – Наша Снежная королева до сих пор умудрялась любому отравить существование.

Мы с ней устроились на широком подоконнике, а Хемериус уселся на стол, аккуратно обложился хвостом и приступил к докладу.