Синий лабиринт

Д’Агоста перевел дыхание. Подумаешь, обертка от конфетки. К тому же у Слейда был доступ и полномочия входить в эту комнату, просматривать дела. Д’Агоста не понимал почему, но вдруг сработал его инстинкт полицейского. Он снова огляделся, на этот раз внимательнее. У стены стояли шкафы и сложенные в стопку коробки. Папки с делами вроде бы находились там же, где он их оставил. Конечно, Слейд должен был сначала обратиться к нему, но, может быть, Энглер не хотел, чтобы д’Агоста был в курсе. Пендергаст явно не нравился Энглеру, а всем было известно, что д’Агоста дружит с агентом ФБР.

Направившись к папкам с делом Рудда, он вдруг заметил на ковровом покрытии следы белой штукатурки, крохотное пятнышко возле общей стены с его кабинетом. Д’Агоста подошел к стене и отодвинул коробки. В стене обнаружилось маленькое отверстие, просверленное чуть выше плинтуса.

Он опустился на колени, присмотрелся внимательнее, провел пальцем по отверстию. Его диаметр не превышал половины сантиметра. Д’Агоста сунул в него разогнутую скрепку и обнаружил, что отверстие не сквозное.

Он снова перевел взгляд на белое пятно. Эту лунку проделали недавно.

Обертка от конфеты, недавно просверленное углубление – такие вещи не обязательно связаны. Но потом д’Агоста вспомнил, что Слейд уложил не в ту папку сообщение о Барбо из полицейского управления Олбани.

В самом ли деле эта записка побывала на столе у Энглера, или Слейд даже не показал ее лейтенанту, прежде чем подшить не в то дело?

Олбани. Еще один вопрос. Слейд сказал, что Энглера нет на месте – уехал к родственникам на север штата.

Д’Агоста поспешил в свой кабинет и, даже не включив свет, набрал пароль доступа и вышел на сайт кадрового учета отдела по расследованию убийств. Нашел личное дело Питера Энглера и принялся просматривать список ближайших родственников (все сотрудники нью-йоркской полиции должны были представить такой список в отдел кадров). Обнаружил сестру, Марджори Энглер, 2007 Роуан-стрит, Колони, штат Нью-Йорк.

Он быстро набрал номер на экране компьютера. На третий гудок ему ответил женский голос:

– Слушаю?

– Я говорю с Марджори Энглер? Меня зовут Винсент д’Агоста, я лейтенант нью-йоркской полиции. Скажите, лейтенант Энглер у вас?

– Нет, не у меня.

– А когда вы говорили с ним в последний раз?

– Постойте… дней пять назад, кажется.

– Позвольте узнать, о чем вы говорили?

– Он сказал, что собирается на север. Это как-то связано с его новым расследованием. Он сказал, что времени у него мало, но он надеется заглянуть ко мне по пути в Нью-Йорк-Сити. Но так и не заглянул – наверно, был слишком занят, как всегда.

– А он не сказал, куда собирается?

– Сказал. В Адирондак. А что, что-то случилось?

– Нет, мне ничего такого не известно. Вы мне очень помогли, миз Энглер. Спасибо.

– Не за что…

Но д’Агоста, не дослушав, повесил трубку.

Дыхание у него участилось. Адирондак. Штаб-квартира «Ред Маунтин индастриз».

Несколько дней назад Энглер уехал в Адирондак. Почему он до сих пор не вернулся в город? Похоже, он исчез. Почему Слейд солгал, когда д’Агоста спросил его, где Энглер? Или Слейд просто ошибся? И это углубление в стене – именно в такие дырки устанавливают миниатюрные микрофоны.

Неужели Слейд установил микрофон в стену его кабинета? Если так, то он подслушивал телефонные разговоры д’Агосты. И явно подслушал его разговор с Марго и Констанс.

Теперь углубление пусто. Микрофона там нет. Это означает одно: тот, кто подслушивал, счел, что получил всю необходимую ему информацию.

Это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой: Слейд – «грязный» коп. А на кого он работает? Ответ один: на Барбо.

Внезапно смутная тревога д’Агосты по поводу того, что Барбо может каким-то образом угрожать или перехватить Марго и Констанс, обрела реальные очертания. Барбо известно все, что знает Слейд, а Слейд знает практически все. В частности, он знает, что Марго и Констанс направляются в музей, чтобы похитить там какие-то образцы растения.

Д’Агоста снова схватил трубку, но застыл, мучительно размышляя. Ситуация была скользкой. Чтобы обвинить коллегу-полицейского в коррупции, нужно быть уверенным на все сто.

Ошибается ли он? Коррумпирован ли Слейд? Господи боже, у него есть только обертка от конфетки и неправильно подшитый документ. Улик явно недостаточно, чтобы уничтожить карьеру человека.

Он даже не может запросить полицейскую поддержку. Они скажут, что он спятил, ведь на Слейда у него даже меньше компромата, чем на Барбо, а его просьбу разрешить задержание Барбо окружной прокурор отверг. Ничего другого не остается: он должен сам ехать в музей за Марго и Констанс. Может быть, он прав, может быть, ошибается, но выбора у него нет. Он должен действовать, и действовать быстро, потому что, если он прав, последствия будут столь ужасающими, что ему даже думать об этом не хочется.

Д’Агоста стремительно выскочил из кабинета и бросился к лифту.

63

Марго стояла, парализованная ослепляющим светом.

– Так-так, почему я даже не удивлен?

Это был голос Фрисби.

– Выключите вы эту чертову лампу. Вы в ней похожи на шахтера.

Марго подчинилась.