Синий дым

Много несчастий пережила Крыжановская. У ее мужа, скульптора Соломона Бессмертного, были ампутированы ноги, но он на протезах неплохо ездил на мотоцикле. Во время войны, при немецком наступлении, он бежал из Парижа и по дороге был сбит какой-то машиной. У Бессмертного сломался таз. Он выжил, но ему было очень трудно работать. Работал он всегда на ногах, и теперь ему очень трудно было найти равновесие и точку опоры. В 1946 году многие из артистов взяли советские паспорта, в том числе и Крыжановская с мужем. Месалитинов и Краснопольская уехали работать в Болгарию и остались там.

Р.Д.О

Переехав в Париж, я тотчас явился в Республиканское Демократическое Общество. Поскольку меня считали председателем Монтаржийского филиала, меня сейчас же выбрали в Парижское правление, поручили мне реорганизовать библиотеку и заняться кое-какими культурно-просветительскими делами. Всем этим мы занимались после работы, конечно, совершенно бесплатно.

Правление заседало в конце недели. На заседании всегда присутствовал П.Н. Милюков, хотя он формально и не был членом правления, однако фактически Милюков был одним из руководителей (если не главным) этого общества. Председателем правления считался Г.М. Арнольди, юрист, в прошлом он был артиллерийским офицером. По своим политическим убеждениям он был демократом, очень резко выступающим против правой эмиграции. Впоследствии он стал просоветским человеком.

После Бухало секретарем стал А. К. Палеолог, тоже юрист, во время первой мировой войны ставший морским офицером. Он был племянником адмирала, командующего черноморским флотом. Человеком он был искренним и дельным. После второй мировой войны входил в состав правления «Союза советских граждан», в 1949 году был выслан из Франции.

В 1930 году я стал вице-председателем правления, но, как говорил один мой недоброжелатель, я был в политике — поэтом, а в поэзии — политиком. С его точки зрения, это было очень плохо!

1930 году в Р.Д.О. (Республиканское Демократическое общество) произошло событие, которое сыграло какую-то роль в общеэмигрантских делах. Мы в правлении — председатель Арнольди, секретарь Палеолог, член правления А. Тверитинов и я — возмутились поведением Милюкова и газеты «Последние Новости». На заседании правления мы заявили Милюкову, что его газета дает совершенно не верную, искаженную, необъективную информацию о России. Приблизительно тоже делает и правая пресса… Мы, конечно, понимаем, что это обычный политический шаг борьбы с советской властью, но мы смотрим на дело совершенно иначе, считая этот трюк недостойным и нечестным, и в этой «эмигрантской ловле блох» не хотим участвовать. И мы подали прошение об увольнении нас из правления и вообще из Р.Д.О.

Из солидарности с нами ушло из Р.Д.О. известное количество обычных членов.

Насколько мне помнится, правая эмигрантская пресса подняла вой о развале Р.Д.О., о том, что «члены правления продались большевикам», и т. д.

Между прочим, Р.Д.О. не развалилось, потому что нашлись-таки преданные Милюкову люди: Александров, Аристов, приложившие все силы, чтобы поддерживать политические дела Милюкова.

Мы же пошли своим путем. Арнольди, к сожалению, заболел, у него открылся туберкулезный процесс, и он ушел в личную жизнь. Палеолог начал организовывать левую эмиграцию в «Союз Оборонцев». Я занялся литературными делами, будучи председателем «Союза молодых поэтов», изданием коллективных сборников, устройством вечеров и т. д. Тверитинов стал секретарем «Союза возвращения на Родину», председателем которого был муж Марины Цветаевой, Эфрон.

После ухода Эфрона председателем стал Тверитинов. Мы все время оставались большими приятелями, дружили и наши жены. Тверитинова постигла трагическая судьба. В 1938-м ему пришлось бежать из Франции. Французская полиция собиралась арестовать его, обвиняя в советской пропаганде. Он исчез. Осталась жить в Париже, скрываясь, Сара Тверитинова. Она была бессарабкой из Кишинева и в 1946 году приходила к нам в «Советский Патриот» в форме старшего лейтенанта медицинской службы Советской Армии. О Саше она молчала. Впоследствии пошли слухи, что Саша в 1938 году добрался до Советского Союза, но трагически погиб в эпоху культа личности вместе с мужем Цветаевой.

Помимо литературных дел, я хлопотал о создании клуба, где можно было бы вести дискуссии и делать доклады на актуальные темы. В Р.Д.О. иронизировали: «Софиев хлопочет о создании социалистической Академии!» И такой клуб был действительно создан. Мы собирались в большом подвальном помещении в кафе «Мефисто» на бульваре Сен-Жермен. Приглашались все социалисты, приходили и члены Р.Д.О., чтобы принять участие в диспутах.