Синий дым

Меня ещё удерживает что-то,
Ещё мне лгут младенческие сны,
Ещё я с тайной грустью жду кого-то —
В судьбу мою вдруг упадёт с луны.

Такой (такая) ничего не спросит.
Всё примет, всё поймёт и всё простит.
Ещё грущу, когда звезда горит,
И тлением меня пронзает осень.

Но эти ежедневные потери!
И боль, и стыд ничем не утолю.
За то, что, в общем, ни во что не верю,
И никого, должно быть, не люблю.

1934.

«Я был плохим отцом, плохим супругом…» [9]

Я был плохим отцом, плохим супругом,
Плохим товарищем, плохим бойцом.
Обманывал испытанного друга,
Лгал за глаза и льстил в лицо.

И девушек доверчивых напрасной
Влюбленностью я мучил вновь и вновь.
Но вместо страсти сильной и прекрасной
Унылой похотью мутилась кровь.

Но, Боже мой, с какой последней жаждой
Хотел я верности и чистоты,
Предельной дружбы, братской теплоты,
С надеждою встречался с каждым, с каждой.

1933.

«Что же я тебе отвечу, милый?..»

Что же я тебе отвечу, милый?
Скучно, по традиции, соврать.
— В этот день холодный и унылый
Я пойду соседа провожать.

Жил да был сапожник в нашем доме.
Молотком по коже колотил.
За работой пел. За стойкой пил
Жил и жил себе — вдруг взял, да помер.

Омывают женщины его.
Заколотят гроб. Сгниёт покойник.
Милый мой, оставь меня в покое.
— Больше я не знаю ничего.

1934.

«Милый друг, какая это грусть…»

Милый друг, какая это грусть:
Вечером, или точней, под вечер,
Может быть, читая наизусть —
Медленно, вполголоса — о встрече,
Или о любви, твои стихи —
У чугунной постоять ограды
Оголённого большого сада.
Ведь февраль, а вечера тихи.
У зимы уже не много власти.
В синем небе ранняя звезда.
В синем небе сучья. Никогда
Грусть такую не отдам за счастье.

1934.

«Этими минутами оправдан…»

Этими минутами оправдан
Весь наш горький и тревожный путь.
Слепота моя, твоя неправда,
Злоба, одиночество и жуть.

Вот оно — теперь у нас во власти!
Мы и догадаться не могли,
Милый друг мой, о подобном счастье.
В темноте и грусти долго шли.

Как мы пробивались — дни и годы! —
Сквозь отчаянье и пустоту.
Нужно было в трудном переходе
Защищать от жизни чистоту.

Не из книг, и не из разговоров —
Прожили мы подлинную жизнь.
Вот теперь — сквозь пропасти и горы —
Посмотри в себя, — и удивись.

Но такие узнаёт минуты
Только тот, кто через мир прошёл.
Эти годы нас не дьявол путал,
Это нас суровый ангел вёл.

1935.

КНИГА «ПАРУС» (1973)

«Сквозь сеть дождя, туман и холод…»

Ирине Кнорринг