Осколок Али успел заметить, что отцовы плечи как будто ухнули вниз, к ним метнулись руки Алиной мамы. А дальше Аля не помнит, Аля бежит и бежит прочь из дома, прочь из сада, прочь с улицы давних времен с рядами деревянных бараков.
***
Я выбираюсь из снега, подхожу к парню и прошу сигарету. Он протягивает мне пачку синего винстона, зажигает спичку и прячет огонек между ладонями. Я смотрю на его руки и чуть опухшие пальцы, наклоняюсь, прикуриваю.
– А вы, девушка, чего там в снегу делали.
– Прогуливалась.
– Странное местечко вы выбрали, вон для этих дел парк через дорогу.
– Мне тут нравится. Здесь раньше дом стоял, я в нем жила.
– Так вы местная, штоль? Вот дела! Еще и жили в деревяшках. – Он хохотнул и затянулся с прищуром. – Была у меня пара одноклассников, которые тоже в деревяшках жили. Вот мы угорали над ними всегда. Все в городе люди как люди, в панельках, в тепле.
– Да и мы были в тепле.. – откликаюсь я ему.
– Не, ну ты ничо не подумай, – сокращает дистанцию парень, – мы ж шутим так. Просто странно, в этих домах даже воды горячей не было. Как без воды-то.
Я наклоняюсь и выковыриваю снег, набившийся за края ботинок. В плечо тыкается собачий нос. Я выпрямляюсь, треплю его за ухом, улыбаюсь парню и говорю, что горячая вода в жизни семьи вообще-то не главное.