Синяя лихорадка

– А, это ты, придурок? – голос директора был весел, но в трубке гудело и шумело невыносимо, – Хочешь правду знать? Ну, вот тебе правда: да, это я тебя подставил! И ты хрен что докажешь – свидетелей у тебя нет, а в моём телефоне стоит защита от записи! Теперь ты вылетишь на фиг, а я поднимусь! И помощниками у меня будут не такие придурки, как ты, а нормальные ребята. А то он, видишь ли, порядочный, с конкурентами не знается, идеалист хренов! Моя докладная уже у Генерального, так что тебе хана, урод… – шум стал нестерпимым, да и слушать дальше не имело смысла.

Мозаика сложилась в чёткую картинку – благородный директор выводит своего гнусного зама (который с треском вылетает вон) на чистую воду, сам достойно восходит на должность Первого, а там под шумок пропихивает своих людей на обе руководящие должности головного филиала… Да, это не просто задницу прикрыл, это гораздо хуже… Правду теперь он знает точно, и это знание надо использовать.

В малом зале собралось почти всё начальство: оба вице-директора, руководители основных филиалов, начальник службы безопасности, подошли ещё несколько человек. Наконец в зал вошёл сам Генеральный, высокий худощавый седой старик с проницательными глазами и ироничной улыбкой. Он сухо поздоровался со всеми и сразу приступил к делу.

– Мы собрались здесь для того, чтобы разобраться с очень неприятной ситуацией. Как вы знаете, со дня на день ожидалось подписание важнейшего для нас контракта с представителем немецких деловых кругов, господином Карлом Штайером. Вам также известно о том, что такие же переговоры вели наши стратегические конкуренты – торговая фирма «Марс». Мы остановились на уступке четыре и шесть, а наши конкуренты предложили четыре и восемь. В результате контракт остался за ними. Непосредственные переговоры вёл заместитель директора головного филиала господин Максименко. Юрий Николаевич, мы хотели бы услышать, почему вы остановились на рубеже четыре и шесть, а не использовали резерв до пяти процентов?

Юра встал и коротко, сухо доложил о своём разговоре с шефом.

– А вот у меня тут докладная нашего уважаемого Дмитрия Васильевича, где он утверждает обратное – вы, якобы, имели точные сведения об отсутствии у конкурентов технологии А, и поэтому настаивали на рубеже четыре и шесть. Что вы скажете?

– Дмитрий Васильевич лжёт! Я, к сожалению, не могу этого доказать, но он хотел от меня избавиться, и поэтому так подставил!

– Ага, значит, подставил! А скажите, Юрий Николаевич, почему вы не доложили о том, что два года назад к вам обращался представитель «Марса» с предложением, ну скажем так, вредить нам, и помогать им? За соответствующее, понятно, вознаграждение. Было такое?

– Действительно, было. Но я же сразу… Как не доложил? – растерялся Юра, – Я тут же пришёл к Дмитрию Васильевичу, всё рассказал ему, спросил ещё, может докладную написать? А он рукой махнул – зачем, говорит, писать? Ты их послал и ладно, я сам доложу.

– Ну-у? Здорово! Дмитрий Васильевич, был такой разговор?

– Никакого разговора не было. Я до последнего времени ничего не знал ни о каких переговорах своего зама с конкурентами. Случайно узнал несколько дней назад, о чём и написал в своей докладной.

В зале стояла тишина. У Юры потемнело в глазах, пересохло в горле. Значит, вот как лихо закручен сюжет! Теперь стала понятна та фразочка о порядочности и конкурентах…

– Юрий Николаевич, – раздался голос Генерального, он говорил даже с каким-то сочувствием, – Мы знаем вас давно, как опытного и толкового работника. Ну, бывает, как говорится, бес попутал. Раскайтесь в пособничестве конкурентам, принесите извинения Дмитрию Васильевичу. Ну, конечно, штраф заплатите, в должности потеряете, но останетесь на работе. Как, Дмитрий Васильевич, сможем мы его простить?

– Я не знаю…, – шеф явно растерялся, он не был готов к такому повороту, – я, конечно, против, но если Вы предлагаете…

– Вы против… Ага, ну конечно, предателей надо казнить, это правильно… А вы что скажете, Юрий Николаевич?

– Я ещё раз повторяю. На уступке четыре и шесть настаивал Дмитрий Васильевич. Предложение от конкурентов я получал, но не соглашался, о чём и было ему доложено как непосредственному начальнику. Своей вины в этой ситуации я не вижу. Можете меня наказывать, увольнять, штрафовать. Доказать я ничего не могу. Это моё последнее слово.

– Ага. А ваше последнее слово, Дмитрий Васильевич, ваша докладная, так?

– Да, так.

– Ну ладно, всё ясно… А вы оба хорошо помните тот разговор в кабинете? Можете его привести дословно? – у Юры мелькнула мысль, что Генеральный всегда сумеет поставить всех в тупик, – Ну вряд ли, конечно. Давайте мы вам поможем!

Он хищно наклонился над столом, нажал какую-то кнопку. На весь зал загремел уверенный голос шефа: «Ты, Юра, не дрейфь, я провёл разведку и ответственно заявляю: «Марсиане» даже на шаг не приблизились к реализации технологии А. Так что – смело вперёд, четыре и шесть, не больше. Те не прыгнут выше головы, и немец будет наш! А с ним и премия, да какая…»