Sindroma unicuma. Эпилог

Но Рябушкину не повезло. Во-первых, Стопятнадцатый пришел в институт не вовремя и поднял тревогу. Во-вторых, Монтеморт при выходе схватил с поличным, чего спортсмен никак не ожидал. Он же своими глазами видел библиотечные книги в комнате Эвы!

— Я бы с радостью убил тебя, но ты мне нужен живым. Продолжай, — процедил Мэл, потирая кулак. Оба чемпионских глаза заплывали фингалами.

Рябушкин поведал о тех, то предложил подставить Эву. Поведал об игорных клубах, где бывал, о людях, которым должен. О том, как от беспросветного отчаяния съездил к полуслепой бабуле, живущей в пригороде, и украл кое-какие антикварные вещицы и шкатулку со скромными фамильными украшениями, чтобы расплатиться с долгом. Как ни странно, спортсменчик не сожалел, что его угораздило связаться с дочкой второго замминистра финансов.

— Она не такая, — опроверг, когда Мэл попытался рассказать об истинном характере девицы.

Ладно, болезных умом не калечат. Эвкин синдром и так превратил человека в морального урода. Пусть едет на все четыре стороны подальше от столицы. И забудет об Эве. Навсегда. Ведь забудет?

Рябушкин поклялся.

Мэл задумался. Спортсмена явно подставили. Раскрутили на немалые деньги и кинули. Кому помешала Эва?

Он обратился к деду, а тот — к отцу. Детство какое-то, но Мэл не мог переступить через себя. Общался с родителем официально, по-деловому.

Подозреваемых прощупывали осторожно, чтобы не спугнуть, а потом взяли скопом. И понеслось. Допросы, дознания, очные ставки, глубинный гипноз, сканирование памяти.

Дернули паутину, и потянулись нити к Влашеку и к Мелёшину-старшему. К их альянсу. А предысторией стали полиморфные способности Эвы.

Подслушанный ею разговор в Моццо о том, что бывший начальник Первого департамента собирается бежать за границу, Мэл передал деду, а тот — отцу. Кузьму и его подельников арестовали, доступ к счетам перекрыли. Переведенные за бугор денежные средства министерство экономики вернуло в государственную казну, заполучив похвалу премьер-министра. Но кое-кто из сторонников Кузьмы схоронился на свободе и решил отомстить, для начала передав «привет» через Эву. Дочь-воровка министра экономики ославила бы отца на всю страну со всеми вытекающими последствиями.

Так что Эва, того не зная, находилась в шаге от катастрофы, виновником которой стал её бывший парень Петруша. Хотя Мэл не сомневался, что пацифизм Эвы оправдал бы предательство чемпиончика. «Петя ни в чем не виноват. Он — жертва обстоятельств. Его заставили, бедняжку» — сказала бы она. Тьфу.

А вскоре подозрения о тайнах Эвы и подавно отступили на дальний план, потому что возникла другая, реальная проблема. Угроза спокойствию. Угроза стародавней дружбе.

У Мака приключилась днюха. А для днюхи лучшего места, чем «Вулкано», не найти.

— Стареешь, друг, — похлопал Мэл друга по плечу. — Еще годок накинул.

— И не говори, — ухмыльнулся тот. — Сделал шажок навстречу старости.

Мак удивил. Во-первых, при наличии большой компании желающих отметить день рождения, именинник появился без подружки. Во-вторых, Мак… смыл пестроту с головы.

— Заболел? — спросил Дэн, прибывший на праздник с длинноногой тёлкой.

— Выздоровел, — ответил Мак, посмеиваясь.

Эва пялилась на него как на чудо расчудесное.

— Я и не знала, что ты блондин. Думала, наоборот, обесцвечиваешь волосы.

— Разочарована?

Она бросила растерянный взгляд на Мэла.

— Нет. Необычно выглядишь без темных пёрышек. Нужно привыкнуть.

В разгар веселья быстрая музыка сменилась медленной мелодией, и Мак протянул руку Эве:

— Потанцуем? — и обратился к Мэлу: — Можно?

— Без проблем, — разрешил тот великодушно, и парочка отправилась в круг. Эва выглядела смущенной.

Мэл вернулся к столу, а Дэн оставил свою подружку и сел рядом.

— Классная днюха, — заметил, глядя на танцевальный круг.

— Мак по-другому не умеет. Не мелочится на развлечениях.

Помолчали.

Мэл потягивал коктейль и смотрел на танцпол. Хороший медляк. И Эвка танцует с лучшим другом.

— Конечно, не мое дело, но… Мак, похоже, того, — сказал вдруг Дэн.

— Что «того»? — спросил Мэл, сделав глоток коктейля и наблюдая за Эвой.

— Ну, того… к твоей неровно дышит.

Мак и Эва не танцевали, а толклись с краю круга, разговаривая о чем-то. Она рассмеялась, наверное, над шуткой.

— Разве не заметил? — удивился Дэн. — С месяц или больше.

Неровно дышит, ага. Лучший друг. Близкий друг. Ближе не бывает. А ведь Мэл доверял ему как самому себе.

— Не замечал, — ответил он спокойно и поставил бокал на стол.

Мак без подружки — нонсенс. И сбросил клоунскую мишуру. И обучал Эву вождению. И отгонял от нее прилипчивых студентов. И давно забыл о хохмах. И искренне удивлялся: зачем добровольно навешивать хомут на шею? Потому что примерял к себе.

Сегодня Эва надела длинную юбку до середины икр из легкой струящейся ткани, повторяющей изгибы тела. Чересчур целомудренно, но Мэл только сейчас разглядел подвох. В свете прожекторов ткань просвечивала, и ногами Эвы могли любоваться все желающие. Поганка. В чадру ее и под замок.