Синдром звездочета

— Вот насчет этого я бы поспорил, — цокнул языком Архипов. — Похоже, на звание Верочкиного жениха с гораздо большим правом претендовал Кирилл.

Ирка резко остановилась, вынудив и нас, более мелких, забуксовать:

— Какой еще Кирилл?

— Тот парень, который плюнул на могилу Степана, — объяснил Архипов и наклонился, как бурлак на Волге, пытаясь стронуть с места нашу подругу. — Я догнал его, и мы поговорили. Он был не очень расположен общаться, но все же сказал кое-что интересное. Оказывается, Степан бросил Верочку где-то с месяц назад.

— Почему? — с острым интересом спросила Ирка.

— Потому что он подлец и просто не мужик.

— О? Это как?

— Подробностей не знаю. Но Верочка действительно сменила жениха и собиралась выйти за Кирилла.

— Странно, — обронила я. — Зачем тогда она ждала Степана утром у университета?

— Ты думаешь, она ждала там его?

— Ну почему еще курила не где-нибудь, а именно у нашей проходной?

— Логично. — Ирка стронулась с места: ей, как и мне, на ходу лучше думается. — Но это ваше КПП ранним утром — пожалуй, худшее место для приватной беседы, там такие толпы… Почему они не встретились в более подходящей обстановке?

— Может, Верочка не могла договориться о встрече? Что, если Степан не желал ее видеть, не отвечал на звонки и сообщения? — предположила я.

— Реально подлец! — обиделась за Верочку Ирка.

Мы вышли за ограду кладбища, но еще не добрались до своей машины, когда Архипов кивнул на отъезжающую «BMW»:

— Кирилл.

Ирка тут же выдернула руку из захвата, вытащила из кармана мобильник и сфотографировала корму удаляющегося авто.

— Это на тот случай, если Кирилл нам еще понадобится, — объяснила она.

— Право, не вижу, зачем еще нам может понадобиться Кирилл, — проворчал Архипов. Кажется, он расстроился, что не ему пришло в голову сфотографировать номер машины. — Все, что в ближайшее время может понадобиться лично мне, — это горячий обед. Вы точно уверены, что мы не хотим послушать разговоры на поминках? Все эти бабушки-соседки Чижняков такие общительные, сразу видно — давно живут в одном старом дворе. Где-нибудь в Мурино мы не собрали бы столько информации, даже если бы целую неделю делали поквартирный обход человейников с участковым.

У меня зазвонил телефон.

— Правду говорят: помяни черта — он и появится, — прокомментировала я, принимая вызов.

— Тебе звонит участковый? — удивился Архипов.

— Бери выше — настоящий полковник!

— Включи на громкую, — попросила Ирка.

Я оглянулась, увидела, что за нами идут другие участники траурной церемонии, и решила, что им не нужно слышать Лазарчука.

— С вас причитается, я говорил с экспертом, — подозрительно быстро затараторил мне в ухо полковник. — Тебе инфу в чеканных формулировках патологоанатома дать или можно своими словами?

— Давай своими, авось понятнее будет.

— Девчонку доканала ее аллергия, тут у спеца сомнений нет. У жертвы была патология, вызванная белком под названием… момент… ага: тропомиозин, вот. Эта фигня содержится в мидиях, устрицах, но больше всего — в креветках, причем особая подлость: она не разрушается при термическом воздействии. Так что хоть жарь ты эти креветки, хоть парь, хоть замораживай — этому трупо… то есть тропо-ми-о-зину хоть бы хны.

— Не понимаю, где и когда она успела съесть креветку. — Я несколько растерялась, поскольку предполагала услышать какое-то другое экспертное заключение, не связанное с аллергией на морепродукты.

— А вот тут ты не одинока — спец тоже не понимает, причем не только этого. В желудке жертвы никаких креветок не было! Только кофе. Но эта аллергия необязательно возникает из-за потребления креветок, есть еще вариант… Момент, я все же прочитаю: «взаимодействие с креветками и их продуктами в пищевой промышленности и вдыхание аэроаллергенов, образующихся при переработке креветок». Так что, если нежная барышня прогулялась по напряженно функционирующему цеху переработки или крытому рыбному рынку, теоретически могла там надышаться.

— Что ж, спасибо…

Я попыталась припомнить плохо изученную географию района: есть там, на ближних подступах к университету, рыбный рынок?

— Погоди, это еще не все, — добавил Лазарчук. — Бонус тебе: ваша Верочка была беременна. Срок примерно четырнадцать недель. Вот теперь все, пока, и не звони мне, я сейчас обедать буду.

Стало понятно, чем объясняется ускоренный темп речи друга.

Я отпустила полковника с миром, сунула мобильник в карман и задумалась.

— Ну что? Что он сказал? Мы слышали только тебя! — Ирка подергала меня за рукав.

— Только давайте отойдем, — предложил Архипов. — Мы встали посреди дороги и мешаем людям пройти.

Я оглянулась, чтобы извиниться перед теми, кому мы мешаем, увидела Юлю и автоматически поздоровалась. Она с отсутствующим видом кивнула и прошла к синей «Ауди».

— Поехали домой, по дороге расскажу, — пообещала я. — И… много ли борща ты сварила? Можно позвать еще одного едока?

— Спрашиваешь! — Моя хлебосольная подруга всегда рада кого-нибудь накормить.

— Тогда еще минутку, я сделаю звоночек, а потом расскажу вам, что узнал наш полковник.