Синдром защитника

– Кстати, – встрепенулся Марк, словно очнувшись ото сна, – Гаяна уже накрывает на стол, я зашел тебя позвать. Надень что-нибудь поприличнее, у нас гости.

– Гости? – с теплой улыбкой переспросила Лиса. Так и хотелось тайком скользнуть за хэндкомом и проверить: нет ли еще сообщений.

– Я пригласил Вакарая на ужин. Цветы, между прочим, передал он.

Улыбка сползла с лица.

– Понятно…

Дядя многозначительно глянул на подушку, где прятался хэндком вместе с тайнами.

– Не противься, дочка. Мы с Гаяной желаем тебе счастья. А наивность еще никого не довела до добра. До эшафота – пожалуйста.

Соскочив с кровати, Лиса подлетела к шкафу. Ковырялась в аккуратно сложенной стопке вещей и молила Психею, чтобы Полянский не задавал лишних вопросов. Да, обещала не связываться с чужаками. Да, это рискованно, но дядя даже не представляет, что может дать Сопротивлению Рэйн Аллерт, осмелься она попросить. И разве есть угроза в невинной переписке и флирте?

Откопав в шкафу зеленое платье-футляр, она показала его дяде. Марк кивнул, довольный выбором, и вышел из комнаты.

Ужин напоминал сватовство. Тетя Гаяна не упускала возможности рассказать о детстве Лисы, а заодно красочно расписать достоинства характера. Подобная реклама заставляла смущенно краснеть. Откупорив бутылку вина, дядя зачем-то вспомнил момент, когда сделал Гаяне предложение, и стал обсуждать с Вакараем далеко идущие планы. А шли они в опасной близости с объединением двух родов сильных эспиритуалов. Будто из зрительного зала Лиса наблюдала за оживленной болтовней, так и не притронувшись к еде. Молчала и ковыряла вилкой салат, боясь, что дойдет до разговоров о смене фамилии, и фальшивая регистрационная карта Евгении Мехди станет реальностью.

– Василиса, пора подавать чай. Пойдем, поможешь на кухне, – попросила тетя, собирая опустевшие тарелки.

Поправив подол платья, Лиса схватила тарелки и поспешила за теткой. Шла так быстро, насколько позволяли правила приличия. Не бежать же отсюда!

Когда за спиной захлопнулась дверь, Лиса не выдержала:

– Тетя, зачем все это? Зачем дядя Марк разыграл глупое шоу?! Разве я просила лезть в мою жизнь?

– Василиса, девочка, не начинай, – устало вздохнула Гаяна. Без того бледное морщинистое лицо сейчас казалось меловым. – Ты привыкнешь к Вакараю и поймешь, что любовь бывает разной. Как когда-то поняла я, как понял это Марк.

– С дядей я тоже поговорю! Надоело уже!

Схватив поднос с фарфоровыми чашками и пузатым заварником, Лиса выпорхнула в гостиную. Громко цокая каблуками, подошла к потягивающим виски мужчинам. Чашки со звоном подпрыгнули, когда она поставила поднос на стол.

Дядя и Вакарай недоумевающе переглянулись.

– Может, хватит? – подбоченилась Лиса, гневно глядя на обоих.

– Лиса, пойдем, прогуляемся и поговорим, – спешно предложил Вакарай, протягивая свою куртку. – Надень, на улице прохладно.

Лиса нахмурилась, но куртку все же взяла. Пять метров, ведущие к двери и нелегкому разговору, показались бесконечной дистанцией. Будь Вакарай ей безразличен, все оказалось бы куда проще. Но обижать его не хотелось, нужно отказать мягко, правильно подобрать слова.

– Прогулка отменяется! – окликнул дядя.

Лиса раздраженно выдохнула, готовясь высказать Марку все, что думает о его затее, но когда увидела обеспокоенное лицо дяди – опешила. Полянский читал всплывшее из хэндкома сообщение. На лбу отчетливо выделились морщины, взгляд встревоженно метнулся от проекции к Вакараю.

– Что случилось? – спросил агент.

– Сущности объявились, – зло сказал Марк. – Вот, взгляни. Станция Глобус. Никого не осталось. Наш краер зашел туда за грузом, а нашли разодранные трупы.

– Твою ж мать! – Вакарай гневно стукнул кулаком по столу. Зазвенели чашки.

– … смотри, Лиса… – голос дяди прозвучал, будто сквозь вату. – Вот к чему приводит неосторожность и нежелание делать то, что нужно Сопротивлению.

Лиса с ужасом смотрела на проекцию. Узкие улицы, железные ульи, коридоры и комнаты… Кровь мешалась с гарью; обволакивала разодранные на куски тела; стекала багряными струями со стен и питала металл. В ушах гудело и пульсировало, к горлу подкатил ком. Проекция поплыла, словно ее спрятал туман, но Лиса продолжала смотреть на кадры, которые показывал Полянский. Они мелькали перед глазами, погружая в кошмар.

– Лиса, ты бледная. Лучше присядь, – Вакарай взял за руку, чтобы отвести к дивану.

Но Лисе показалось, что он ведет ее в пекло. В жуткий кровавый ад, в котором полно черных тварей. Нужно бежать! Нужно что-то делать!

Виски прошило болью. Взвизгнув, Лиса бросилась к двери, но успела сделать лишь шаг. Ноги подкосились, и она схватилась за край стола, чтобы удержаться. Прерывисто дыша, впилась ногтями в столешницу. Больно. Внутри, в груди, пылал жар. Лиса даже не поняла, что уловила энергетический поток, и темная энергия прошила тело, заставив дрожать.