Синдром самозванца

Весь ноябрь мы с Полей встречались то в больнице на консультациях, то в суде на слушаниях по установлению опеки над Жанной и ни разу не оставались наедине, чтобы поговорить. Когда все было сделано и не осталось ничего требующего нашего личного участия, я предложил Полине встретиться. Она отказалась под предлогом большой загрузки, каких-то светских мероприятий, обещанных ею давным-давно. Я не стал настаивать и просто приехал к ней домой.

Она открыла. На ней был серый спортивный костюм, в руках – бокал белого вина с брякающими кубиками льда. За спиной картонные коробки и сумки.

– Уезжаешь? – спросил я.

– Я говорила тебе, что взяла билеты на начало декабря, – ответила Полина.

– Ты насовсем уезжаешь, – понял я. – Больше не вернешься.

Она сделала глоток вина и посторонилась:

– Входи.

Я вошел и увидел, что прав. В прошлом я бывал в ее квартире несколько раз. Однажды мы были здесь вместе с Жанной, приезжали обсуждать создание зарубежных офисов для их галереи. Я помню, что в прихожей висели картины с морскими пейзажами под Айвазовского, а еще какие-то причудливые вещи – кажется африканские маски или деревянные фигуры. Вдоль стен стояли тяжеленные вазы с диковинным сухостоем, на полу лежал модный серо-бежевый ковер, на который Жанна по рассеянности пролила красное вино. Сейчас в квартире осталась только мебель, открытые шкафы зияли пустотой.

– Уже продала? – спросил я.

– Да, – сказала она. – Вместе с мебелью. Вещи начнут вывозить завтра, отправлю в Париж.

– Помощь нужна?

– Ничего не нужно, – сказала Полина. – Спасибо за беспокойство, но все в порядке.

– Полина, но я хочу тебе помочь.

– Мне не нужна помощь.

– Ясно.

– Зачем ты пришел?

Я разозлился. Стоял, как идиот, в тяжелом стареньком, но любимом пуховике, в разношенных зимних кроссовках, с которых грязная жижа текла на ее дорогой молочный паркет, который уже даже не ее, в шапке, сползающей на брови. Свинарь перед хозяйкой. Действительно, зачем я приехал? Прояснить что? Увидеть себя со стороны вот в эту минуту?

– Честно сказать, не знаю зачем, – ответил я и стянул шапку, чтобы стало чуть-чуть легче.

– Ну, тогда пока, – сказала Полина и сделала глоток вина. В ее глазах царило безмятежное спокойствие.

Я развернулся и вышел. Хотел уйти не оборачиваясь, но остановился, уже там, по другую сторону порога, и спросил:

– Это из-за Жанны?

Она придержала тяжелую дверь и сказала:

– Витя, будь осторожен.

В декабре я ударился в работу.

Каждый день ходил в бюро, принимал посетителей с утра и до позднего вечера.

Если я оставался один, то неизбежно приходил к выводу: непонятно, что делать с содержимым коробки из-под обуви в моей ванной, со своими чувствами к Полине и тревогой по «Делу пилота». Эти проблемы изнуряли меня, но как их разрешить – я тоже не знал. Вариантов было три: ждать, когда все само остынет, залезть по уши в каждый из вопросов и не вылезать, пока не пойму, в чем же там дело, или смириться и отпустить. Разница между первым и третьим вариантами вроде бы невелика, но все же есть – в первом случае не будет смирения. А мне оно было нужно. Я не хотел, чтобы через какое-то время все снова всколыхнулось с неизведанной силой. Нужно смириться, но не получалось. Не так-то просто «взять и выключить», как обещают нам популярные психологи в видосиках на ютубе.

Кажется, в этом мире вообще ничего не получается так, как я хочу.

Кстати, по иску о микробиоте Зои.

Суд его принял и назначил судебное заседание. Я выстроил стратегию, тщательно подготовился и даже привлек эксперта для процесса – благо у Зои бюджет неограниченный. Перед слушанием эксперт мне сказал:

– Мне на самом деле очень неловко выступать в суде на вашей стороне. Вы вроде как пытаетесь доказать, что клиника шарлатанит методику. Но исследования микробиоты очень перспективные. Ученые-микробиологи по всему миру уже признали, что кишечник и набор бактерий в нем есть самостоятельный орган человека, регулирующий не только ЖКТ, но и иммунитет, эндокринные процессы, психологическое здоровье человека и еще кучу всего. Проще сказать, на что они не влияют. Видов бактерий очень много, их колонии разнообразны, и пока нет доступных для нас данных, какой набор бактерий микробиоты обеспечит человеку здоровую и счастливую жизнь. Та процедура, которой подверглась ваша доверительница, – это околонаучная история, но проблема в том, что ребята взяли известные факты и применили их без научно доказанного эффекта. Они сделали это поспешно, на словах пообещали результаты, которые исследованиями не подтверждены. Вот в такой линии я выступать готов.

– Хорошо, – ответил я. – Отсюда я сделаю вывод о ненадлежащем качестве оказания услуг, и дело закроем.

Зоя поторопилась и попалась на крючок «нового и неизведанного». Ее обманули на словах, но не на бумаге – там все чисто и ровно, как всегда. Это повод насторожиться любому человеку: если вам говорят одно, а в договор пишут другое, это значит, что с высокой долей вероятности вас пытаются наколоть.