Синдром публичной немоты. История и современные практики публичных дебатов в России

В Наказе Госдумы не было в чистом виде и практики seconding. Вместо этой англо-американской практики использовался французский функциональный аналог под названием la question prealable, «предварительное рассмотрение» [Pierre 1893: 880], когда, прежде чем поставить вопрос на обсуждение, Дума могла предложить согласно Наказу заслушать по два выступающих за и против того, ставить ли данный вопрос на обсуждение вообще (§ 97 Наказа Второй Думы; § 121 Наказа Третьей Думы). В Наказе Второй Думы не оговаривалось, кто вносит предложение о la question prealable, в Наказе Третьей Думы четко говорилось, что это можно делать только по письменному предложению группы численностью не менее чем 30 депутатов. Подобное рассмотрение отсеивало наиболее непопулярные, радикальные и экстравагантные предложения. Так, этот механизм, введенный по предложению Муромцева еще в сыром виде в первом Проекте Наказа (§ 103), был впервые применен в Первой Думе к поправке правого депутата Концевича, саркастически предложившего, чтобы Дума «озаботилась уничтожением всего русского и даже самого имени „Россия“» [Саврасов 2010: 314–315]. Возможно, после этого прецедента во время подготовки к обсуждению Наказа во Второй Думе Муромцев писал: «…в случае возбуждения предварительного вопроса (§ 97) несколько рискованно ограничиваться выслушиванием лишь одного оратора за и одного – против предложения. Ведь предварительный вопрос часто есть вопрос и о компетенции Думы и об основных принципах законодательства…» [Муромцев 1906: стлб. 1783]. Вторая Дума вняла необходимости более подробно обсуждать la question prealable и почти сразу же после принятия этой части Наказа применила его на практике: депутаты отказались рассматривать на заседании 15 мая 1907 года вопрос об осуждении революционного террора [Маклаков, Пергамент 1907: 55].

Заметьте, что рассматриваемый нами французский термин здесь применяется в соответствии с французской парламентской практикой конца XIX века, а не как в канадском Code Morin 1938 года, где термин la question prealable буквально переводит англоязычное высказывание Previous Question, что означает «потребовать немедленно остановить прения и вынести вопрос на голосование» (в RONR для такой внезапной остановки прений требуется поддержка 2/3 присутствующих, см.: [Robert 2004: 36–37, 192]). Эти два совершенно разных использования одного и того же термина не следует путать[213]. При этом важно рассмотреть и российскую специфику решения вопроса о том, как прекращать затянувшиеся дебаты цивилизованно и не ущемляя права меньшинства.

Проект Наказа Первой Думы (1906) в § 121–123 предлагал следующую довольно несовершенную процедуру: если 30 депутатов Думы[214] хотят прекратить прения по данному вопросу, они подают заявления на имя председателя, который оглашает весь список записавшихся (и рискующих теперь не выступить) и дает слово одному члену Думы – из тех, кто против прекращения прений. После его выступления нет обсуждения, и вопрос прекращения прений ставится на голосование. Как писал Пиленко, подобное устройство прекращения дебатов быстро обнаружило свою близость к тому, что в Западной Европе называли «абсолютной гильотиной», то есть быстрым прекращением прений (этот термин, когда-то бывший метафорой, как бы подчеркивает, что это даже не зажимание рта меньшинству, а перерезание ему горла), если большинство устало его слушать: «Этот порядок был признан опасным для прав меньшинства… и в ближайшем же заседании Дума вотировала означенные правила» (то есть ввела право пятидесяти депутатов налагать вето на предложения закрыть прения совсем) [Пиленко 1907 (вып. 1): 88–89][215]. Параграфы Наказа, утвержденные по этому поводу Второй Думой (§ 120–127), были более сбалансированными, но потому и половинчатыми: можно было попытаться закрыть прения полностью или не полностью[216]. Если полностью, то надо было надеяться, что против этого не проголосуют 50 депутатов, что наложило бы вето на данное предложение. Но если не менее 30 депутатов требовали завершить прения в неполной форме, то стороны «за» и «против» среди записавшихся выбирали по три оратора, каждый из которых мог говорить без ограничения времени после того, как прения закрывались для остальных. Потом назначался 10-минутный перерыв перед голосованием о завершении прений в неполной форме: все должны были взвесить и понять, хотят ли они «убить» всю очередь записавшихся, оставив только шестерых счастливчиков. Предложения о неполном прекращении прений (то есть о выборе по три финальных оратора с каждой стороны), так же как и о закрытии записи ораторов или о сокращении времени выступления каждого оратора, скажем, до 10 или 20 минут, отклонялись, если против было более чем 100 членов Думы (или больше половины депутатов, если присутствовало меньше чем 200 человек).