Синдром отката

– И сейчас. Везде, где приносит успех. По крайней мере, везде, где люди верят, что он принесет успех. Знаете, молодежь такое любит. Стволы, насилие, приключения. «Проверенный способ развеять тоску и наладить кровообращение»[48]. Но в регулярной армии не обойтись без дисциплины, а дисциплина молодежи совсем не по душе. То ли дело команчи! Они взяли лучшее из обоих миров. Стволы, насилие, приключения, слава – и никаких командиров над душой. Здесь, – Руфус махнул рукой в сторону окна, – на огромной и дикой территории, у них все получалось. Но… – Тут он перевел взгляд на вагон. – Жизнь команчей не может дать вот этого. – Он взял со стола серебряную вилку. – Например, изготовить металлическую вилку команч не сможет и ради спасения собственной жизни. – И он бросил вилку обратно на стол. – А чтобы все это заполучить, надо оставить жизнь команчей. И, поскольку образ жизни был для команчей всем – не кровь, не родство, а только общий взгляд на мир, одинаковый образ жизни держал их вместе, – потеряв его, они начали растворяться.

Аластер перевел взгляд на рыжебородого «команча» в дальнем конце вагона.

– И сделались Америкой?

– По-моему, так все и было, – продолжил Руфус уже не так уверенно. – Если точнее, Америка – это не только команчи. Это команчи плюс чероки. Всадники с равнин и земледельцы, растившие кукурузу на берегах Миссисипи.

Саския и Аластер переглянулись через стол; по взглядам было понятно, что оба потеряли нить. Руфус улыбнулся одними глазами.

– Сейчас мы говорим «красные штаты» и «синие штаты»[49]. Но это то же самое. Чероки, чикасо и прочие, Пять цивилизованных племен, задолго до того, как здесь появились белые, завезли из Мексики кукурузу – здесь ее называли маисом – и начали возделывать землю. Но на Западе – начиная с… да примерно с того меридиана, где мы сейчас, – кукуруза не растет. Только трава. Люди не умеют есть траву. Зато бизоны умеют. А люди могут есть бизонов. Тяжело им тут приходилось, пока испанцы не завезли лошадей. С лошадями-то дело пошло совсем иначе! Вот так и появились команчи. Менталитет совсем не такой, как у Пяти племен. Они всегда враждовали. То, что теперь называется Оклахомой, было расколото пополам. На востоке Пять племен собирали свою кукурузу. На западе скакали по прериям команчи и кайовы, нападали на государства Пяти племен, уводили у них лошадей и рабов.

Руфус уже рассказывал Саскии о том, как его прапрадед Хопвелл попал в команчи, так что повторять эту историю не стал.

– Вот откуда это деление на красные и синие штаты.

До сих пор Саския предпочитала слушать и помалкивать, но теперь наклонилась вперед, и на лице ее отразился внезапный интерес.

– Руфус, а сами вы на чьей стороне? Когда я впервые вас увидела, вы стояли на взлетной полосе и палили из калашникова по огромному хряку. Мне кажется, это помещает вас скорее на западную сторону от этого меридиана.

– Да я и сам себя часто об этом спрашиваю, – помолчав и как-то неуверенно взглянув на нее, ответил Руфус. – Решать-то мне, верно? Я побывал и там, и там. Обе стороны попробовал. Хотел осесть, растить кукурузу, завести семью – и вот куда это меня привело. Потом все бросил и стал гоняться за своим Моби Диком. Но Таштего и Дэггу в конце умирают. А я не умер. Куда же теперь податься? Не знаю. Может, вы подскажете?

– Вряд ли я могу давать вам советы, – начала Саския, – но очевидно, что вы человек очень умный, энергичный, с такими навыками…

– Тут речь не об энергии и навыках, – ответил Руфус. – Дело в другом. Надо найти место, где ты как дома. А где старина Руфус будет как дома? Немного найдется таких мест.

Саския подумала, что одно такое местечко знает; но заговаривать об этом было не время, так что она скромно скрестила ноги под столом и отвела глаза.

Из соседнего вагона показался Микьель: просунул голову в дверь и, заметив Саскию, вопросительно поднял брови. «Может, сейчас?» Она улыбнулась и кивнула. Руфус, понимая, что разговор будет приватный, скрылся в купе, Аластер ушел следом. Проходя по вагону, Микьель листал сообщения в телефоне, а дойдя до Саскии, указал на место напротив, словно спрашивал: «Разрешите присесть?» Так, вежливо устроившись напротив, он заговорил:

– Я взял на себя смелость позвать сестру и тетушку. Через пару минут они будут здесь, чтобы выразить вам свое почтение.

– С нетерпением жду знакомства с ними, – ответила Саския. – Похоже, у вас это семейное дело.

Он обезоруживающе развел руками.

– Сами понимаете, мы ведь здесь сугубо неофициально. Официально у Венеции есть план перекрытия Залива на время штормов. Но мы в этом плане не участвуем.

– Вы о проекте MOSE?

Он кивнул.

– В настоящее время работа над проектом приостановлена, поскольку он, как выяснилось, нарушает европейское законодательство об охране птиц.

– Охране чего, простите?