Синдром отката

С патриотической символикой США, список которой возглавляют белоголовый орлан и звездно-полосатый флаг, индейцев связывает долгая история и в лучшем случае противоречивые чувства. Многие индейцы в этой части страны служили в армии и отдавали честь флагу; но никто не забывал, что изображение белоголового орла и красно-сине-белый флаг были последним, что многие их предки видели в своей жизни.

– Это я понимаю, – торопливо ответил Руфус. – Когда команчи говорят об орлах – разумеется, это всегда беркуты. Орланы команчей не интересуют.

Мэри снова кивнула. Бет вполголоса обменялась с ней несколькими словами, среди которых Руфус расслышал pia huutsu и kwinhai. Второе, как он точно знал, обозначало беркута, первое, как предположил, – белоголового орлана. Затем обе старухи выжидательно на него уставились.

– Но это не проясняет мое положение, мэм, – продолжал Руфус. – Понятно, что вам дела нет до pia huutsu и вы почитаете kwinhai. Но от этого, возможно, все становится только хуже. Видите ли, я участвую в проекте, в котором kwinhai… ну, за неимением лучшего слова, их используют.

Бет кивнула; ей все стало ясно. Затем повернулась к Мэри, и минуту или две они что-то оживленно обсуждали вполголоса на смеси команчского и английского с тягучим оклахомским выговором.

– Наши предки никогда не делали того, что делают эти… сокольники. Мы орлов ничему не учили. Просто ловили их и держали в плену, – сказала Мэри. – Ради орлиной магии – ты ведь знаешь, что некоторые люди обладают орлиной магией, – и ради перьев.

– Конечно, знаю! Значит, вы считаете, можно…

– Ты говоришь, эти сокольники съехались туда со всего света, – заговорила Бет. – Команчей среди них нет, верно?

– Разумеется, нет.

– Тогда мы не можем судить о том, можно ли им приручать и тренировать орлов. Другой народ, другая вера… это не наше дело.

– Да, но я тоже с этим связан. Не хотелось бы проявить неуважение к нашим традициям.

– А для чего используют этих kwinhai? – спросила Мэри. – Что они делают?

– Охотятся на кроликов? – подхватила Бет. – Разве не для этого сокольники тренируют хищных птиц?

– Они сражаются, – ответил Руфус. – Учатся отбивать нападения. Думаю, это я вправе сказать.

– Тогда все в порядке! – улыбнулась его бабушка.

Сокольники опасались, что вращающиеся пропеллеры повредят птицам когти. Пит, как и Цолмон, был не любитель поболтать, но на «свою» тему мог говорить бесконечно. Однажды он предложил Руфусу взяться за насест Скиппи и сравнить размер своей ладони с орлиной лапой. Пальцы у птицы – если считать и длинные изогнутые когти – оказались почти такой же длины.

Не то чтобы Руфусу нравилось совать пальцы в пропеллер дрона во время полета. Лопасти у этих пропеллеров очень легкие, но крутятся быстро. Палец не сломают, но порезать могут серьезно.

Теперь он начал понимать, чем может быть полезен. Само по себе приручение и тренировка орлов явно не для него. Целый мир сложных ветеринарных процедур, странное общение человека и птицы, постоянная возня с дохлыми грызунами – все это его не прельщало. И даже если каким-то чудом он всему этому научится, что толку? Орел слушается только одного человека: и у всех орлов на Мраморном карьере свои люди уже есть.

Но если цель этого «особого проекта» – возродить начатую и брошенную в Схипхоле затею по борьбе с дронами, кое-чем помочь Руфус все-таки может. Для начала может собирать обучающие дроны, единственная задача которых – чтобы орлы рвали их в воздухе: пропеллеры для них можно делать с круглыми лопастями, не столь опасными для лап атакующего орла. Так у сокольников появится возможность безопасно тренировать своих подопечных.

Впрочем, не стоит ожидать, что враги – кто бы они ни были – позаботятся сделать свои дроны безопасными для орлов. Поэтому вторую часть своей задачи Руфус видел в том, чтобы сконструировать для птиц «перчатки»: легкие, но крепкие чехлы, как в средневековых рыцарских доспехах, которые можно надеть орлу на лапы для защиты от вращающихся пропеллеров. Наткнувшись на «доспех», пропеллер останавливается, а орел обхватывает дрон лапами, протыкает когтями и крушит, словно грудную клетку какого-нибудь зазевавшегося кролика.

В эпоху до изобретения 3D-принтеров создание «орлиных перчаток» стало бы сложной задачей; теперь ничего сложного в этом не было. Более того, у Руфуса появился повод заказать 3D-принтер подороже, способный изготавливать более легкие и прочные вещи. Постепенно Руфус понимал: такие начальники, как Т. Р., любят, когда тратишь их деньги – в разумных пределах, конечно. Это показывает, что ты чем-то занят.