Синдром опустевшего гнезда. Как пережить боль отчуждения и отпустить повзрослевшего ребенка

Его слова задели меня. Через несколько секунд он уже протискивался к выходу мимо нас. В отчаянии я окликнула его, мой голос надломился в сухом воздухе того сентябрьского дня. «Я хочу, чтобы ты знал, – сказала я, делая шаг вперед, когда он уже открыл дверь своей машины. – Я буду плакать каждый день до конца своей жизни». А потом мой сын ушел и надежды на полное слез воссоединение рухнули.

Эти разочарования были первыми в череде обманутых надежд, которые, как я теперь знаю, распространены повсеместно. Чередование надежды и боли часто является основным содержанием продолжающейся травмы, которую испытывают матери после отчуждения взрослого ребенка. Незаконченные дела могут сделать взаимодействие неизбежным. А иногда наши дети могут связаться с нами, когда мы меньше всего этого ожидаем, и вселить в нас надежду или открыть раны, которые, как мы думали, наконец-то заживают. Простое течение времени, праздники, семейные события и даже трагедии могут вызвать новые дилеммы и непрекращающуюся боль.

Вики, разведенная мать троих детей, позволила своей старшей дочери Даниэль, которая недавно развелась, жить в цокольном этаже их дома, чтобы сэкономить деньги во время учебы в аспирантуре. Раньше у них были хорошие отношения. Затем Даниэль начала избегать мать, которая описывает отчуждение как эмоциональные американские горки.

«Я предположила, что ее уныние было связано со стрессом, – объясняет Вики. – Или, возможно, ей было неприятно зависеть от матери».

Разногласия между ними обострились после того, как Даниэль получила степень магистра, поступила на работу в университет и уехала. «Она оставила после себя беспорядок, – говорит Вики. – Дочь не сказала мне о протечке в ванной, из-за которой там появилась плесень. Капитальный ремонт отнял у меня много сбережений». Женщина установила в цокольном этаже мини-кухню и сделала отдельный вход. У нее появился арендатор. «Вот тогда Даниэль вышла из себя, – говорит Вики. – Она разозлилась, что я не установила кухню, пока она там жила, и заявила, что последние шесть лет я изо всех сил старалась ее выжить».

Ошеломленная Вики объяснила дочери, что теперь ей особенно нужны деньги, поэтому пришлось поселить арендатора. Она потеряла работу и тем не менее продолжала финансово поддерживать Даниэль.

Вскоре после скандала с дочерью другие дети Вики запланировали вечеринку в честь ее шестьдесят первого дня рождения. Даниэль вызвалась принести торт, но так и не появилась. Вместо этого она отправила своей матери сообщение, в котором написала, что больше не хочет ее видеть. «Я ждала дочь, сидя в украшенной гостиной. Там были ее братья и сестры, несколько соседей и даже жена моего пастора. И тут я получила сообщение», – вспоминает Вики.

Отверженная мать попыталась перезвонить дочери, но Даниэль не отвечала. Ее брат и сестра тоже звонили, но та игнорировала их звонки. В течение следующих нескольких недель они пытались встретиться с сестрой лично, но она отказывалась открывать дверь. Даниэль также заблокировала свою семью в социальных сетях. «Мы подумывали о том, чтобы прийти к ней на работу, – говорит Вики. – Но не хотели ставить ее в неловкое положение. Кроме того, она ясно выразилась. У нас не было другого выбора, кроме как принять ее решение».

Несколько месяцев спустя Вики получила еще одно сообщение от Даниэль. Когда она прочитала слова «Я люблю тебя, мама», ее сердце подпрыгнуло от радости. Женщина немедленно написала в ответ: «Я тоже тебя люблю». Дочь не ответила, мать написала снова. «В течение двух дней я постоянно держала свой телефон в руках, – говорит Вики. – Наконец Даниэль отправила еще одно сообщение: „Просто думала о тебе и надеюсь, что с тобой все в порядке“». Женщина вспоминает, как тогда разозлилась: «Разве можно было оставить меня в подвешенном состоянии на два дня, а потом надеяться, что со мной все в порядке?» Однако Вики проглотила раздражение и написала одно-единственное слово: «Спасибо».

Неделю спустя женщина получила еще одно сообщение, на этот раз с просьбой предоставить записи о вакцинации. «Дочь дала мне адрес, куда я могла их отправить, и, конечно, я это сделала, – говорит Вики. – Неделю спустя я проезжала мимо ее дома и увидела, что он пуст. Она уехала».

После этого обмена сообщениями сформировалась определенная закономерность. «Даниэль пишет мне „Я люблю тебя“, вовлекает меня в небольшую беседу, а через несколько дней просит о чем-нибудь, – рассказывает Вики. – Иногда это деньги, иногда что-то еще. Однажды она спросила, могу ли я достать из сейфа антикварные украшения, которые оставила ей моя мать, и передать ей через подругу».

Каждый раз, когда дочь связывалась с ней, надежда Вики росла. «В течение многих лет я находилась в стадии отрицания, – признается она. – Трудно смириться с тем, что ты воспитал такого эгоистичного человека, но в конце концов ты уже не можешь отрицать правду».