Синдром гладиатора

Прошло уже четыре дня с тех пор, как состоялась наша «случайная» встреча в маленьком ресторанчике на площади Треви. Тогда Рихо Арвович решительно взял инициативу в свои руки, и волей-неволей нам пришлось подчиниться. Под ненавязчивым, но крайне грамотным присмотром-охраной его людей мы дошли до Piazza Poli, где нас ожидало три одинаково черных и бронированных микроавтобуса «Форд». Там нас разделили. Давид и Паола ехали вместе; во второй машине — Даша, под бдительным присмотром троих «спортсменов», а мы с Рихо заняли последний «броневик». Охранник забрался в кабину водителя, отделенную от остального салона, и, получив у Рихо разрешение отъезжать, закрыл звуконепроницаемую переборку. Мы остались наедине. Деликатно взревели моторы, и наш кортеж тронулся с места. Внимательно на меня поглядев, Рихо вздохнул и полез в небольшой чемоданчик, лежавший рядом, доставая из него бутылку любимого «Glenfiddich» и пару стаканов.

— Льда нет, извини, — сообщил он, аккуратно разливая янтарную жидкость. — Рад тебя видеть, Андре. Честное слово.

— Взаимно, — признался я. И мы выпили. Где-то внутри меня разом стало тепло, а мне самому — уютно и спокойно. По крайней мере, сейчас я точно знал, что моей жизни ничто не угрожает.

— Насколько я понимаю — ты сгораешь от любопытства, так? — спросил он, аккуратно завинчивая крышечку на бутылке.

— Естественно.

Закурив, я развалился на мягком сиденье. В салоне работал кондиционер, и вместо дикой жары, стоявшей на улице, здесь царила приятная прохлада.

— Тогда спрашивай, так будет проще. — Он был непривычно серьезен.

— Это ты позвонил мне в Геную?

— Я, я, — усмехнулся Рихо. — Натюрлих… И вчерашний снайпер — это тоже я. В смысле — мой.

— Как ты меня нашел?

— Элементарно. За мадемуазель Бономи мы следим уже несколько дней, а сегодня я с утра отправил своих людей во все отделения Royal Banc of Kanada. Сам понимаешь, остальное — дело техники.

— Понял. Скажи, а какого черта ты здесь делаешь?

— Как обычно… — Рихо пожал плечами. — Стою на страже интересов босса.

«Боссом» он всегда называл отца. Только — «босс», и никак иначе.

— Насколько я знаю, ты ведь в курсе всей этой истории? — поинтересовался он.

— Почти в курсе. О планах отца я понятия не имею.

— Ну… О его планах знает только он. Мне достаточно указаний. Короче говоря, дело обстоит следующим образом… Босс и твой мудак генерал заключили пакт о ненападении. Стрекалову достался ты, а боссу… Ты ведь слышал о досье, которые хранятся у Стрекалова?

Я молча кивнул.

— Вся эта ерунда с американцами началась из-за Стрекалова. Они почему-то до смерти перепугались возможной огласки и решили убрать Давида Липке. А параллельно затеяли операцию, в результате которой сицилийские кланы, в том числе известный тебе дон Кольбиани, получали доступ к финансовой структуре Северной Италии, куда раньше их никто бы не допустил. Все это наносило сильный удар по нашим позициям здесь. Босс пытался договориться с Кольбиани, чтобы хоть как-то ограничить его аппетиты, но ЦРУ умудрилось пообещать сицилийцам «зеленый коридор», и Кольбиани закусил удила. Он и слушать ничего не хотел о разделе сфер влияния. Вот тогда меня сюда и прислали.

Он замолчал, задумчиво глядя на меня своими круглыми голубыми глазами. Потом решительно открутил крышку с бутылки и сделал из нее большой глоток. Я забрал у него виски и тоже основательно приложился.

— В общем, я здесь уже почти месяц. Ей-богу, если мне когда-нибудь удастся вырваться из этой чертовой страны, при слове «Италия» я еще долго буду вздрагивать и ходить под себя. Так все запутать…

Он покачал головой и отнял у меня бутылку.

— Ты ведь общался с этим ублюдком — Стеннардом? И как он тебе? Вот-вот… Они, по-моему, сами запутались в своих потенциях. Денег у ЦРУ не было, а итальянцы им ничего не дали. Тогда Стеннард связался с Кольбиани и через него начал воплощать план, разработанный Липке — скупать все, на чем держалась Паола Бономи. Они хотели таким образом выбить почву из-под ног этого… Как его?

— Босси, — подсказал я. Рихо кивнул.

— Да. LEGA NORD. В финансовых тонкостях я не очень разбираюсь, знаю только, что на каком-то этапе Филипп перехватил у них инициативу.

— Подожди… — прервал я его. — Филипп тоже здесь?

Филипп служил личным секретарем и советником еще у моего деда, Кристиана Дюпре. Он сохранил свои позиции и тогда, когда главой дома стал отец. Последние десять лет Филипп являлся вторым человеком в Империи и все «деликатные» проблемы, не требующие вмешательства отца, решал именно он.

— Естественно, — удивился Рихо. — Неужели ты думаешь, что босс сам занимается этой ерундой?

Я промолчал. Масштабы Империи, которой руководил отец, упорно не желали помещаться у меня в голове. Если эта схватка Севера и Юга Италии ерунда, то что же тогда — не ерунда? Свихнуться можно…