Синдром Фигаро

На работе я отправился прямиком к генеральному директору. До этого я его в глаза не видел и не уверен, что он знал мою фамилию. Но на трудовом договоре стояла его подпись. Секретарша меня не пустила, но отступать я не собирался. Просидел в приемной почти час. Тут гендиректор вышел, и мне удалось подкатить к нему со своим договором. Начал я ему рассказывать примерно то же, что и вам. Сначала он на меня как на дурачка смотрел, но постепенно проникся. Недаром я три года подряд занимал первое место в области на олимпиадах по переговорам и деловому взаимодействию.

«Каких только олимпиад не придумали», – подумал Иван, который за всю жизнь участвовал только в одной олимпиаде – по шашкам. Дело было в школьном лагере, и Рыбак тогда занял почетное третье место. Немного омрачал радость победы тот факт, что желающих участвовать в олимпиаде было немного, народ предпочитал лес и речку, а потому победы его, в большинстве случаев, были техническими и присуждались в связи с неявкой противника. Может, и у Михайлова аналогичная ситуация?

Александр почувствовал его сомнения.

– По глазам вижу, что вы мне не верите, но так оно и было, – сказал он и апеллировал к супруге: – Лена не даст соврать. Да, Лен?

Девушка снова одарила его влюбленным взглядом и уверенно кивнула.

– Да. Только я потом обо всем узнала, когда мы у нотариуса сделку оформляли.

– Ну да, – подтвердил Александр. – Я не хотел ее напрасно обнадеживать. Конечно же, было ощущение авантюры, ведь меня могли кинуть, отнять деньги и бросить умирать где-нибудь в придорожной канаве. Но я верил в себя, знал: главное – не бояться. И все обошлось. Ведь если подумать, скольких возможностей мы себя лишаем, боясь изменений, которые неизбежны на пути к претворению мечты в реальность? Заставляя замолчать свою интуицию, которая толкает нас на решительные действия? Сколько судеб поломано из-за страха потерпеть неудачу? Сколько блестящих талантов зарыто в землю из страха перед критиками, которые сами ничего из себя не представляют?

Шеф отвел меня к главбуху, Николаю Максимовичу. Он у нас совсем молодой, круглый такой, как колобок, но очень умный. Я просидел под кабинетом минут двадцать, потом шеф ушел и сказал, что Николай Максимович все устроит. И правда: еще через полчаса дали мне подписать допник к трудовому договору, то есть дополнительное соглашение, и расходный ордер на четыре миллиона. Я отправился в кассу и вышел оттуда с целой кучей денег – восемь пачек пятитысячных купюр. Красивые такие, две в банковских упаковках, а шесть просто резинками перетянуты. Распихал по карманам и поехал на маршрутке в Благодатный переулок. Без пяти два был на месте. Показал деньги Наннерли, одну пачку дал в руки. Она ее полистала и пустила меня в квартиру. Провела по комнатам. Вы там были? – Рыбак покачал головой. – Красота! Один рояль чего стоит. Ну все, думаю, если родится у нас с Леной девочка, отдадим ее в музыкальную школу. Будет играть на рояле. Тут Наннерль меня на землю спустила. «Хочу, – говорит, – за квартиру двадцать миллионов». А я ей и отвечаю: больше восьми не дам, и пачку, ту, что дал ей, тяну на себя. А она уже не может ее отдать. Это такой прием психологический – если человек взял деньги в руки, ему крайне тяжело отдать их обратно. Тем более, насколько я понял, деньги ей нужны были позарез, именно три с половиной миллиона. В общем, столковались на десяти. Три с половиной сразу и шесть пятьсот в течение месяца после оформления договора купли-продажи. На следующий день с утра мы с Леной уже были у нотариуса. Отдал я Наннерли все имеющиеся деньги, а где еще раздобыть – не знаю. Тут Леночка предложила попросить помощи у родителей. Я, конечно, не хотел их напрягать. Попробовал взять кредит в банке – больше миллиона не дают. Но и за это спасибо. С ипотекой не сложилось. Пришлось идти на поклон к родителям. Тут оказалось, что деньги, которые я своим переводил, они не тратили, а собирали. Там, конечно, мало было, но они подзаняли, машину продали. Леночкины тоже в стороне не остались. Одним словом, через месяц мы стали полноценными хозяевами квартиры. С роялем, но практически без копейки денег. А тут еще пандемия эта. Правда, когда все только начало закручиваться, я подкинул шефу идею начать производство одноразовых масок. Он поначалу не воспринял всерьез, но я умею убеждать. И когда основная деятельность просела конкретно, масочки нас удержали на плаву. Да еще для ассортимента стали возить из Китая крупным оптом пульсоксиметры, термометры, санитайзеры, перчатки, антисептики, рециркуляторы и т. д. Направление вроде как новое, и я предложил Леночку взять менеджером для работы с клиентами. Работы – завал. Приходим чуть свет, уходим за полночь, лишь бы успеть на общественный транспорт – ни на машину свою, ни на такси денег нет. По выходным, как сегодня, тоже пашем – выгодно, двойная оплата идет. Вся моя зарплата и половина Леночкиной уходит на погашение долгов. Вот мы и приехали, спасибо, что подвезли. Надеюсь, мой рассказ был для вас полезен?