Синдром Фигаро

– Пирожки… – В этот момент он зазвонил, и на экране высветилось: «Кристина Кайрос». – Кажется, это тебя, – неуверенно произнес Иван.

Щедрый схватил мобильник, увидел, кто звонит, и зачем-то начал выбираться из машины, забыв отстегнуть ремень безопасности.

– Ты куда? – зашипел Рыбак, но майор, ничтоже сумняшеся, выскользнул наружу, отошел на несколько шагов и только тогда ответил. Рыбак даже дышать перестал, чтобы уловить хоть слово из разговора начальницы с Щедрым, но ничего не вышло. Пришлось дождаться, когда майор вернется.

– Что? Что она сказала? – тут же атаковал его Иван.

– Напомнила, чтобы я заказал ей на завтра пропуск, – пожал плечами Щедрый.

– А про свое самочувствие? А зачем пропуск? Куда? – продолжал сыпать вопросами Рыбак.

– Про самочувствие ничего не сказала.

– А голос? Какой был голос?

– Голос как голос… Приятный такой… Хороший голос.

– А пропуск?

– Мы с ней договорились, что она придет ко мне в контору завтра утром и я закажу ей пропуск. Вот она и позвонила, чтобы напомнить.

– А зачем?

– Что зачем? Пропуск зачем?

– Зачем пропуск, я догадываюсь. А что ей от тебя понадобилось?

– Я обещал ей показать дело Куцака.

– Зачем?

– Ну откуда я знаю? Она сомневалась в виновности Кузнецова и хотела узнать больше о Куцаке.

– А почему ты не сказал, что я уже посмотрел дело и мы с тобой занимаемся поисками иных лиц, имевших на него зуб?

– Почему, почему… Может, мне хочется, чтобы она пришла! Может, мне приятно ее видеть… Вот скажи, Ваня, начальница твоя не замужем, живет одна… Есть у меня шанс?..

– Шанс чего?

– Да прекрасно ты понимаешь чего! – возмутился Щедрый.

Иван задумчиво потер висок. Что тут скажешь? С одной стороны, не хочется обманывать Щедрого, который уже давно стал не просто майором полиции, а практически членом их маленького коллектива, Андрюхой, с которым так здорово поговорить за бокалом пива. С другой, неизвестно, как он отреагирует на правду. Сейчас возьмет и вышвырнет Рыбака на обочину. Добирайся как знаешь. Нет, разумеется, он так не поступит, но чем черт не шутит. Поэтому Рыбак включил дипломата:

– Знаешь, Андрей, я бы на ее месте не упустил такой возможности.

Он внутренне воспротивился сказанному – уж очень двусмысленно прозвучала фраза. Но Щедрый подтекста не заметил и даже вроде обрадовался.

– Ну что? По пирожкам? – спросил он с энтузиазмом.

– По пирожкам, – отозвался Рыбак. В его голосе энтузиазм тоже присутствовал, но в гораздо меньшей степени.

А зря – пирожки действительно оказались достойными. Иван даже набрал два больших бумажных пакета с собой, чтобы разделить радость вкуса с Асей. Но до нее пирожки не доехали.

Кризисного менеджера Александра Михайлова зоркий взгляд Рыбака выцепил мгновенно.

– Александр? – спросил он, подходя к высокому молодому мужчине, одетому, несмотря на летний зной, в светло-серый костюм, причем все пуговицы пиджака были застегнуты. Выглядел Михайлов очень представительно, хотя при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что костюм явно куплен на распродаже, к тому же на несколько размеров больше своего хозяина.

Мужчина кивнул, пожал протянутую Иваном руку и оглянулся в поисках своей половины.

– Жена сейчас подойдет. Вон она! Лена! – Он призывно помахал рукой, и от группы женщин, выпорхнувших из офисного здания концерна «Кит», отделилась стройная фигурка в строгом сером платье, в белых кроссовках на тракторной подошве и с белой сумкой через плечо. Сумка и кроссовки явно выбивались из дресс-кода, но с платьем очень даже сочетались. И вообще, чем-то она напомнила Рыбаку Асю, хотя была совсем на нее не похожа.

Стоило супругам устроиться на заднем сиденье, как Александр стал проявлять признаки нервозности – ерзать, оглядываться, принюхиваться. Рыбак хотел было поинтересоваться причиной такого поведения, но Михайлов его опередил:

– Это что у вас в полиции, такие методы давления на подозреваемых? Разве вы не в курсе, что пытки запрещены Женевской конвенцией 1949 года и другими международными документами? – язвительным тоном, напомнившим Лебедева, поинтересовался он.

Щедрый от неожиданности нажал на педаль тормоза, вызвав тем самым недовольство едущего следом «Ларгуса».

– Что вы имеете в виду? – спросил он, строго посмотрев на Михайлова в зеркало заднего вида. При этом он заметил, что Елена ущипнула мужа за плечо.

– Что? Этот запах! – не обращая внимания на возмущение супруги, продолжил Михайлов. – Мы с работы, уставшие и голодные, а в машине со страшной силой пахнет едой.

– Ах, это, – с облегчением произнес Щедрый.

– Именно это, – подтвердил кризисный менеджер. – Поэтому либо мы сейчас выходим из машины и не делимся с вами информацией, либо вы немедленно делитесь с нами своей едой.

Щедрый резко свернул к обочине. Похоже, он забыл про поворотники – «Ларгус», по-прежнему следующий за ним, истерично засигналил.

– Ваня, давай, тут нельзя долго стоять, – скомандовал майор, и Рыбак, выскочив из машины, достал из багажника пакеты с пирожками и вручил их парочке.