Все четыре человека в силу своего возраста и особенностей преступления остались безнаказанными.
В школе женский и, по слухам, мужской туалеты исписаны записями обо мне. Ничего нового, все как всегда. Шлюха. Убогая. Обоссанная. Могли бы придумать что-нибудь поновее.
Мне тяжело видеть отца потухшим и осунувшимся. Я знаю, о чем он думает. Его дочь, любимица, которая всегда дома веселая, теперь постоянно грустит. Его сердце разрывается от горя, потому что он никак и ничем не может помочь. Он не может скрыть своих чувств.
Мама делает вид, что держится. Она улыбается мне, пытается подбодрить, но я вижу всю пустоту внутри нее и понимаю, что это лишь маска. Она сгорела внутри, как отец. И как я. В нас больше ничего не осталось.
Я хотела бы, чтобы у меня была сестренка, умная, красивая, здоровая. Чтобы родители переключили все свое внимание на нее, это избавило бы их от стольких переживаний. Но, к сожалению, я единственный ребенок в семье и приношу родителям одни расстройства и слезы. Меньше всего на свете мне хочется их огорчать. Но я это сделала.
Мама спросила меня, что нам теперь делать. Чего я хочу? Все будет так, как я желаю. Я сказала, что хочу уехать отсюда, уйти из школы, переехать и больше никогда не возвращаться в это место. Начать жизнь с чистого листа среди новых людей, которые ни о чем не знают и никогда не узнают.
Мама с папой тут же ринулись в риелторскую контору.
На носу экзамены. Первый – по математике – будет двадцать седьмого.
Я вовсю готовлюсь.
Когда я сижу за учебниками, то почти не думаю о том, что произошло. Учеба очень сильно помогает отвлекаться. Тридцатого сдаю информатику, третьего июня русский, шестого физику. А потом я наконец освобожусь.
Сегодня нос к носу столкнулась с Соней в коридоре.
По привычке я хотела опустить глаза в пол и молча уйти с дороги, но вдруг откуда-то во мне поднялось дикое желание схватить ее за волосы, вырвать целые клоки, а потом вцепиться в шею и душить. Возможно, эти мысли отразились на моем лице, потому что Соня первая сделала шаг в сторону, уступая дорогу. Я прошла вперед, ничего не сделав.
Завтра последний звонок. Я не иду.
Ничего особенного. Просто был экзамен.
Родители занимаются поисками нового жилья и продажей нашего дома. Это дело их очень увлекло и пошло им на пользу. Мама с папой могут отвлечься от произошедшего.
Я пока что мало думаю о том, каково это – уехать из дома, в котором я провела всю жизнь. Мои мысли сейчас заняты другим. И пока не найдутся покупатели, мне как-то не верится в то, что наш дом скоро не будет нам принадлежать.
Сегодня был, мне кажется, самый легкий для меня экзамен, сдавали информатику. Результаты первых двух объявят седьмого июня. Думаю, что написала их хорошо.
Сегодня на экзамене по русскому меня и Соню посадили близко. Я смотрела, как у нее дрожит рука, когда она пишет, и думала о том, что мама была права. Надо было ее послушаться и не идти на ту вечеринку. И тогда все было бы хорошо.
Мне попалась тема сочинения-рассуждения «Вселенная и человек». Я смотрела на Соню и размышляла о том, правда ли Вселенная бесконечна? Есть ли такая копия нашей планеты, где не было вообще той вечеринки? Наверное, есть. Есть копия, где вечеринка была, но я на нее не пошла. А есть и такая, где я присутствовала на вечеринке, но не пила и не курила и осталась в том доме без ночевки. А есть и такая планета, где никто на вечеринку не принес травку. Каждая из этих планет-копий меня устраивает, и я хотела бы переехать туда. Ведь на этих планетах все идет по-прежнему, как раньше. Я не совсем уверена, что тот, кто будет читать мое сочинение, поймет, что я хотела сказать.
Весь вечер я плачу.
Сегодня наш дом пришла осматривать супружеская пара. Они не понравились мне сразу – чересчур строгие, слишком неулыбчивые. Эти муж и жена ходили по дому, критично заглядывая в каждый угол, с особым отвращением глядя на безделушки, расставленные на полках, на подвешенные к потолку на лесках над лестницей маленькие фарфоровые воздушные шарики. Мама спросила их – что-то не так? Они насмешливо ответили, что предпочитают в интерьере строгий минимализм.
Эта пара согласилась купить дом, но мне хотелось крикнуть родителям, чтобы не продавали… Кому угодно, только не этим людям. Они все испортят. Они убьют все то, что делало этот дом нашим. Но, конечно, я промолчала. Было глупо говорить такое. Родители и так из-за меня терпят огромные убытки и сильно снизили цену на дом, чтобы продать его поскорее и как можно быстрее переехать. Я просто не имею права ставить дополнительные условия. Но все равно слезы катятся градом, я не могу их остановить.
Я представила, как эти строгие люди сделают ремонт и сотрут все наше прошлое.