Мама не хочет меня отпускать! Я закатила истерику – почему Соня и Назар идут, а я нет? Почему родители им доверяют и отпускают, а меня нет? На это мама ответила вопросом:
– Если бы Соня с Назаром прыгнули с крыши, ты бы тоже прыгнула?
Ух, какая я злая на ее ответ – он до ужаса банальный! Ну почему все так несправедливо? Почему мои друзья идут на эту вечеринку, будут отдыхать, веселиться, танцевать, а я буду сидеть дома и умирать от тоски и обиды?
Я объявила родителям бойкот и больше с ними не разговариваю.
Со вчерашнего дня отказалась есть. Ем в школе и покупаю после школы сухарики и печенье – съедаю их у себя в комнате. Не выхожу ни в гостиную, ни на кухню. После школы сразу убегаю к себе. Мама сказала, что я веду себя очень глупо, как избалованный ребенок, и что это еще раз подтверждает ее догадку, что мне доверять нельзя, я еще маленькая и глупая. От ее слов меня просто переполняет возмущение! Я хотела ответить ей, но сдержалась – бойкот нельзя нарушать. И мою голодовку тоже.
Папа сегодня заикнулся, что, может быть, все-таки меня стоит отпустить на эту вечеринку?
Ура! Папа встал на мою защиту! Значит, мой бойкот и голодовка дали свои плоды! Надо продолжать не сдаваться.
Мама сдалась! Ура! Она сказала, чтобы я дала родителям адрес дома, где намечается вечеринка, она будет звонить каждый час, и если я хотя бы один раз пропущу звонок, то они тут же примчатся и заберут меня. По телефону мама будет требовать сказать скороговорки, чтобы проверить, не пила ли я. Я клятвенно пообещала, что на вечеринке не будет алкоголя, будут одни девочки и только два мальчика – Назар и еще один, проверенный.
Я была согласна на любые условия, лишь бы меня отпустили!
Сегодня вечеринка. Я одеваюсь просто, чтобы мама ничего не заметила, а сама тайком беру с собой джинсовое платье. Мы с Соней снова, как в тот день, когда мы ходили в ночной клуб, сначала собираемся у Пелагеи, будем одеваться, причесываться и краситься, а потом за нами заедут ребята на машине, и мы все поедем на вписку. Господи, я ничего не знаю – чей этот дом? Что за компания там будет? А если там все будут принимать наркотики? Уф, лучше об этом не думать. Одно я знаю точно – там будет весело! Я первый раз буду всю ночь тусить со взрослой компанией и уверена, что запомню этот день надолго!
Так, вещи собрала – пижама, зубная щетка, паста, пенка для умывания, расческа.
Все, бегу к Соне!
Я вернулась домой час назад.
Все так странно… я не знаю, что произошло. Утром я очнулась в ванной в чужом доме, в мокрой одежде. Сони и Назара не было. Меня дико тошнило. Нагнулась над унитазом, и меня несколько раз вырвало. Мучила жажда – я напилась воды из-под крана, а потом вышла в коридор.
Вокруг была грязь, как будто я попала в какой-то притон. В комнатах спали люди – на матрасах и на полу, все спящие были мне незнакомы – я вчера видела их на вечеринке в первый раз. Я с трудом нашла обувь и куртку в этом хаосе и вышла на улицу. Я находилась в коттеджном поселке. Стала спрашивать у прохожих, как мне попасть в город, они показали мне, в какую сторону идти, чтобы попасть на автобусную остановку. Дома я оказалась через два часа.
Пытаюсь вспомнить, что произошло.
Костя привез нас четверых – меня, Соню, Назара и Пелагею – в дом. Оказывается, дом принадлежит какому-то Максу, я не помню, чтобы на лодочную станцию приходил кто-то с таким именем.
Всего было человек двадцать, половину я знала – это тусовка с лодочной станции. Были даже «Три Глотки». А вот вторую половину никогда не встречала, это были незнакомые взрослые ребята.
Я сначала чувствовала себя неуютно, но позже попривыкла. Были шашлыки, пиво, коктейли. Сначала я медленно пила коктейль, сильно разбавив его соком, только чтобы на меня не смотрели косо. Мне не хотелось чувствовать опьянение, хотелось сохранить ясность мышления. Мы сели играть в настольные игры. Все было очень цивильно.