Синдром

— Срезал кокосы, а то они веранду побьют.

— Продолжай, — подбадривала собеседница, отложив в сторону палочки. — Помнишь, как мы с тобой в шахматы играли, а потом ты стал вспоминать? Ром, зной.

Джефф сидел напротив девушки, его лицо расслабилось — казалось, будто он тихо и мирно спит, только вот веки подрагивали. Вдруг он вскочил на ноги и вытаращил глаза.

— Что с тобой? — вздрогнула Эйдриен.

Дюран тряхнул головой и отвернулся. Сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, и обратил взгляд на девушку:

— Слушай, я такое увидел… Господи. Такое уже было — и не раз. Ужас какой-то. Когда я вдруг вроде бы начинаю вспоминать прошлое, внезапно возникает та комната… Уф, аж волосы дыбом встали.

— Что за комната?

Он покачал головой и отошел к окну. Выглянул на улицу.

— Я не хочу об этом говорить.

— Придется.

Дюран все смотрел в окно, будто выискивая что-то.

— Я пытался понять, какой там цвет.

— Где?

— В комнате. Не желтый… Охра. И все в крови. — Джефф испустил тяжелый вздох. — Неприятно об этом говорить.

— Тебе же самому это нужно. Давай возьми себя в руки. Попробуй еще вспомнить, может, что-нибудь получится.

— Нет!

— Ну, как знаешь. — Эйдриен взяла палочки, помешала рыжеватый соус и принялась сосредоточенно ловить черный боб.

— Прости, — сказал Дюран. — Просто я не могу. Это все… Не знаю, как тебе объяснить.

— Ладно, забудь, — небрежно бросила его собеседница. — Не важно.

— Послушай…

— Просто мне кажется, что здесь — зацепка. Я подумала, за нее стоит ухватиться.

Джефф некоторое время сидел молча, прижав пальцами упавшую на лоб темную прядь.

— Пойми, я просто не могу дальше продолжать, это невыносимо.

Эйдриен вздохнула и промолчала.

— Я вижу ту комнату и будто теряю сознание, — сказал Дюран. — Мне хочется отключиться и забыть обо всем.

Девушка покачала головой, словно желая таким образом сменить тему разговора.

— Ладно, тебе еще о многом предстоит подумать.

Джефф был озадачен:

— О чем о многом?

— Ну, к примеру, об операции на мозге.

Эйдриен поймала заостренным концом палочки черный боб и проткнула его.

— А ты всегда так делаешь? — уже просветлевшим голосом поинтересовался Дюран.

— Как?

Он указал на горки риса и овощей, которые та соорудила на тарелке:

— Просто у доктора Фрейда есть очень занятная теория на этот счет.

Эйдриен засмеялась:

— А, знаю, игра с едой. — Она соединила все в одну горку и расплющила ее в квадрат. — Мои недоброжелатели считают, что это единственная игра, на которую я способна.

— У тебя есть недоброжелатели?

Девушка провела диагональные дорожки через квадрат пищи, разделив его на четыре треугольника.

— Угу… Я не из тех, кого называют душой компании. Скорее пчелка-трудяга, воплощенная деловитость.

Джефф засмеялся:

— Они просто завидуют.

Эйдриен улыбнулась:

— Спасибо, — и подумала: «Держись».

Она уже начинала привязываться к этому парню. А если быть до конца честной, он ей почти нравился — а может, даже и больше. И вот это было бы настоящей катастрофой. «Похоже на стокгольмский синдром»[32], — подумала Эйдриен, хотя Дюран и не держал ее здесь насильно, а они вместе являлись узниками нелепой ситуации. Собственно, нет ничего удивительного, что ей кажется, будто они чем-то связаны. Они ведь на самом деле… команда. Эйдриен провела пальцем по «Цинь-Цао», подняла баночку и осушила ее.

Прошел час.

Эйдриен стояла в кухне и мыла посуду, когда до нее донеслись слова Дюрана — он разговаривал по телефону. Девушка закрыла кран, поставила тарелку в сушилку и прислушалась.

— Да, док, — говорил Джеффри. — Это Джефф Дюран… Верно. Прекрасно, спасибо. Послушайте, я хотел сказать: я все обдумал и… решился.

Глава 27

Шоу позвонил в восемь утра, разбудив Эйдриен. Дюран досматривал сон, накрыв голову подушкой, и ей пришлось подойти к телефону самой.

— Прооперируем во вторник, — сообщил психиатр. — Я заручился согласием Ника Аллалина — это замечательный нейрохирург. Насчет операционной договорюсь. В целом уже все готово, остались мелочи.

Эйдриен свесила с кровати ноги и села.

— Во вторник?

В ее голосе сквозило явное разочарование, и это не укрылось от внимания собеседника.

— Быстрее просто не получится. Считайте, что нам крупно повезло и так.

— Нет-нет, вторник — в самый раз, — заверила его Эйдриен. — Просто я думала, чем занять время. Да и цены здесь невероятные. Еще целых три дня тут жить…

— Так съездите домой. Джеффу не помешает отдохнуть перед операцией, а вас, вероятно, уже на работе обыскались.

— Пожалуй, так и поступим.

В Бетани въехали в сумерках и первым делом остановились у супермаркета.

— Как бы я хотела приготовить что-нибудь сказочное, — пробормотала Эйдриен, стоя у прилавка с копчеными курами. Продавец ловко снял птицу с железных зубьев и сунул в пакетик с подкладкой из фольги. Они пошли дальше вдоль длинного ряда стеллажей и остановились у расфасованных салатов.

— Хотя, если уж начистоту, — продолжала девушка, — удивить мне тебя нечем — мы дома разносолами не баловались.

— А мне, помню, колбасный хлеб нравился, — мечтательно проговорил Дюран.