Синдром

— Одному не хочется, — Ирвин жалел, что из своего кресла не может дотянуться до руки Брендона. — Не составишь компанию? Заодно и обсудили бы, кто и зачем мог ломиться со стороны беседки.

— Так ты хочешь спать или обсуждать? — кривовато усмехнулся Белл. Ирвину показалось, что он откажется, отшутится, как обычно, но он неожиданно встал и кивнул ему на дверь в дом.

Наверное, стоило предложить сходить поесть — Брендон уже несколько часов был на ногах. Но Ирвин, как привязанный, шел за Беллом в противоположном от кухни направлении.

— Надо было разбудить, я бы открыл замки, — он поймал Брендона за руку, провел подушечкой большого пальца по все еще заметному следу от наручников.

— Времени не было, — отозвался Белл и сжал ладонь в кулак, захватывая его палец. А потом потянул к себе.

Ирвин не сразу понял, почему сердце радостно заколотилось, это ведь был просто поцелуй. А потом осознал: впервые Брендон проявил инициативу не в забытьи и не скованный цепями.

Они целовались в коридоре, не дойдя до спальни несколько шагов. Неспешно, наслаждаясь каждым движением языка, разделенным на двоих вздохом, мимолетной лаской от поглаживания по спине и тихим стоном.

Ирвину казалось, что застонал именно он, но полной уверенности не было.

— Поймай этого ублюдка, или я его убью, — прошептал Ирвин. — Он испортил мне неспешное пробуждение рядом с тобой. 

— Неужели ты одумался, и это была разовая акция? — Белл насмешливо вздернул бровь, и это простое движение буквально переменило его лицо.

— Не дождешься, — Ирвин обхватил его за шею, притянул ближе и легко поцеловал. — Но я не привык разбрасываться и не собираюсь терять ни единого дня. И прямо сейчас намерен наверстать упущенное.

Секса не хотелось. По крайней мере, прямо сейчас Ирвин не был возбужден. Но внутри словно разорвалась бомба, оставив огромную воронку. Ее хотелось немедленно заполнить ласковыми прикосновениями и улыбками.

Полученные травмы оставили свой нестираемый след на лице Брендона. Он улыбался не так, как на той старой фотографии. Но смотрел почти также: открыто и озорно.

— Напомни, это было в моем контракте?.. — Белл притворно нахмурился, а потом сам потянул Ирвина в спальню.

— Конечно, было, — Ирвин рухнул на кровать, так и оставшуюся разворошенной. — Если рискнули сунуться в мою беседку, кто знает, не проникли ли в дом.

— Нет, я просмотрел все камеры, — прежде чем забраться на свое место, Брендон стянул джинсы, оставаясь в трусах и майке.

— Тогда к черту контракт, — Ирвин подкатился к нему под бок, обнял за плечи. — Я просто хочу заманить тебя к себе в постель, и у меня все идет как надо.

— Кажется, да, — Брендон правил подушку, и от Ирвина не укрылось, как он слегка болезненно повел плечами. Все же скованные руки не способствовали крепкому сну. — Я начинаю подозревать, что я у тебя не первый.

— И даже не второй, — шепотом ответил Ирвин, сделав вид, что раскрывает страшную тайну. — Я коварный соблазнитель, опытный и беспринципный.

— А у меня второй, — Белл посмотрел на него уже совсем без улыбки.

Он уже говорил об этом. Тогда, в страшную ночь откровений. Ирвин, наверное, знал это до того, как слова сорвались с израненных губ — так, как смотрел на Дуо Брендон, смотрят только на первых и, как правило, единственных.

Ирвину достался совершенно другой взгляд. Поначалу потухший и безразличный ко всему, но теперь серую пыль котлована высохшего озера нет-нет да прорезал яркий росток свежей травы. Вода уже никогда не вернется, и пыль не станет илом — прибежищем сотен рыб. Но мертвая котловина могла превратиться сначала в луг, а потом и в лес.

— Иди ко мне, — попросил Ирвин.

Брендон помедлил секунду, а потом повернулся набок и притянул Ирвина к себе, обнимая.

— Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь, — пробормотал неразборчиво.

— Я буду рад тому, что ты сможешь, — Ирвин обнял его в ответ. Белл еще крепче стиснул его, будто хотел спаяться в единое целое. Ирвин положил подбородок на плечо, закинул ногу на бедра. — Я уже рад, — повернул голову, чтобы дотянуться до губ. Не смог, пришлось отстраняться, поцеловал куда достал — в щеку.

Белл промолчал — недоверчиво, напряжённо, — но не отодвинулся, не отпрянул.

— Я не могу принимать лекарства, — сказал он вместо этого. — Они надолго прекращают приступы, но потом все равно прорывает. Да так, что меня с моста в смирительной рубашке увезли, и я только чудом никого тогда не ранил.

— Все-таки решил прыгнуть? — спросил Ирвин.

Разговор снова стал напоминать то, как они общались пару недель назад: Брендон ощутимо напрягся, словно ожидал, что его вот-вот ударят, снова обвинят в смерти Эр-Два. В памяти всплыли слова Боба о расслаблении тела как способе успокоить взволнованный разум, и Ирвин принялся гладить Брендона по закаменевшим плечам и напряженной спине.

— Не знаю, — кажется, Брендон поморщился. —  Меня так накрыло, что я не помню почти три дня.