Синдром

То, что Белл расставил по дому дополнительные камеры, было понятно с самого начала. Он даже спрашивал на это разрешение. Вот только Ирвин не уточнил у него, где именно они стоят, и сейчас, снимая штаны, он не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают. Просматривал ли Белл лишь запись раз в несколько часов или держал наблюдение всегда работающим?.. Смотрел ли сейчас, как Ирвин ложится на кровать и гладит себя по животу?

Ощущая себя немного извращенцем — да что там, очень даже сильно извращенцем, — Ирвин огляделся, пытаясь предположить, где именно Белл мог поставить камеру. Скорее всего, над телевизором — так комната просматривается практически вся, а вид на кровать просто потрясающий.

В тишине и полумраке было легко забыть об искусанной до мяса губе Белла и его: “Не советую”. Представить, как он звонил своим друзьям и велел хоть из-под земли, но найти компромат на очередного кандидата. Закрыв глаза, Ирвин видел в своем воображении, как Белл наблюдает за ним, танцующим в клубе. Слышал его тяжелое дыхание, ощущал запах разгоряченного желаниями тела.

Он ведь мог послать Брендона в клубе. Заявить, что ему плевать на любую из причин, что называли Беллу его всемогущие друзья. Но он послушно бросал жертву за жертвой… Уж не потому ли, что в постели, на самом деле, хотелось видеть вполне определенное тело и лицо?

Возбуждение, которого не давало никакое порно, прокатилось по телу, и Ирвин всхлипнул, вздрогнув всем телом. Вспомнил залитое потом тело в спортзале и представил, с какой силой и выносливостью мог бы трахать его Белл.

Он уже ощущал его руки на своем теле. Белл крепко и надежно удерживал его, не давая свалиться с доски и наглотаться воды. Даже в море его ладони оставались горячими, а подушечки пальцев — чуть шершавыми… Ирвин приласкал головку, представив себе, какими бы были ощущения, если бы это сделал Брендон…

Вскоре он позабыл о темноволосом и рыжем, и обо всех остальных неудавшихся объектах “охоты”. Мир сузился до Брендона Белла, его рук, губ и голоса. Ирвин ласкал себя, уже не гонясь за оргазмом, а оттягивая его. Бесстыдно раскинул ноги, погладил пальцами анус, протиснулся внутрь — неглубоко, только чтобы подразнить. Добавил смазки.

В воображении Брендон усмехнулся, покачал головой и шепнул: “Не советую”, — прежде чем отвести его руку, заменив ее своей. Ирвин вскрикнул, резко, до костяшек вгоняя в себя пальцы, и уже не смог остановиться. Удовольствие растекалось по телу и очень скоро выплеснулось фонтанчиком спермы на живот. Но этого показалось чертовски мало. Дав себе пару секунд отдыха, Ирвин согнул пальцы и помассировал едва успевшую набухнуть простату.

Второй оргазм был более глубоким и ровным. Ирвин успел представить, как Брендон неторопливо ласкает его, как шлепает по руке, не давая прикоснуться к себе. А потом наваливается сверху, накрывает губы жадным поцелуем. Он бы непременно вошел мощно, одним плавным движением вогнав член на всю длину — не спрашивая разрешения, не опасаясь сделать что-то не так. Ирвин хрипло застонал и кончил, представляя, как сжимался бы на горячем и твердом члене.

Желание наконец-то было удовлетворено, но чертов Белл все равно не шел из головы. Чертовски хотелось узнать, видел ли он что-нибудь, завелся ли. Досмотрел до конца или выключил камеры?.. Наскоро ополоснувшись, Ирвин надел халат и пошел на кухню. Конечно же, Брендона там быть не могло...

Или могло. Белл с мрачным видом сидел за столом и ел кашу. Насколько Ирвин мог заметить, на фуршете он не притронулся к еде — видимо, та была слишком острой для поврежденной губы.

Брендон коротко ему кивнул и опустил глаза в тарелку.

— Доброй ночи, — Ирвин достал из холодильника молоко и остатки тирамису, присел за стол напротив Белла.

Было немного неуютно — он ведь только что мысленно трахнулся с Беллом. Даже дважды. Но, с другой стороны, ведь это только мысли. Ирвин налил себе молока, положил на тарелку десерт. Отпил холодного молока, довольно выдохнул.

— Я думал, желудок превратится в угли, — и с этими словами снова припал к молоку. Тематическая азиатская вечеринка превратилась в парад невыносимо-острых блюд, но, к счастью, из вполне съедобных продуктов. Мясом аллигатора в Голливуде мало кого удивишь, а личинок, кузнечиков и змей Ирвин не заметил. Самым экзотическим оказались “столетние” яйца и “вонючий” тофу, но они стояли на отдельном столе и Ирвин благоразумно держался от них подальше.

Белл покосился на него и пожал плечами.

— Тебя никто не заставлял все это есть, — сказал он, как обычно, бесстрастно.

— Было вкусно, — Ирвин пожал плечами. — А еще помогали коктейли со сливками. — Белл выглядел уставшим. Но, наверное, это как раз вполне логично — весь вечер не только смотреть, чтобы Ирвина не пырнули в туалете или на танцполе, а еще и “пробивать” одного парня за другим. Может, физическое утомление поможет избежать нового приступа, и Белл уснет пораньше? — Как твоя губа? — спросил Ирвин, заметив, как Белл осторожно сует ложку в рот.

Брендон ответил мрачным взглядом.