Синдром

— Да поди уследи за всеми, — Боб поднял лапы немного выше, чтобы удар приходился ровно в центр. — Вас двести желторотых юнцов, у меня неделя по два часа в день. Я даже имен не успевал запомнить.

— То-то меня через пятнадцать лет вспомнил! — Белл врезал по “лапе” так, что Боб не устоял и попятился, сходя с мата.

— Зато ты полдня делал вид, что не отлупил меня в гарнизонном баре, — Боб вернулся на позицию, чуть отставил ногу для устойчивости. — После отбоя я поймал тебя там с тремя бутылками выпивки и блоком сигарет!

— Да, поймал! И что? — в ход все же пошли голени. Теперь Белл стоял на одной ноге и без остановки лупил по “лапе” другой.

— А то, что одна бутылка мне все-таки досталась, — с натугой проговорил Боб.

Ирвин заметил, что он не просто держит “лапу”, а с силой встречает каждый удар, чуть отталкивая ногу Белла от себя. Это нарушало баланс, и Брендону приходилось не только наносить удары, но и стараться не шлепнуться на задницу. Оба они уже были мокрыми и тяжело дышали. По спине и груди Белла ручьями тек пот, и без того всклокоченные волосы Боба напоминали иглы ежа.

Вряд ли доктора одобрили такую реабилитацию после сотрясения мозга. Но если Боб чувствовал себя нормально, то лучше уж позволить ему потеть в спортзале, чем заставлять слоняться из угла в угол, снова и снова полируя и без того сияющие бока Бентли.

— Что, хочешь еще одну? — Брендон сменил ногу.

— Прости, сынок, я завязал с большим спортом, — Боб снова отталкивал его, а потом начал то поднимать, то опускать “лапу”, заставляя менять угол удара. — Но вот от коробки сигар не откажусь. Кто из вас, глупых салаг, прислал мне ее?

— Какая разница? — Белл наконец остановился, тяжело выдохнул, упираясь ладонями в колени, и вдруг усмехнулся. — Но если тебе понравилось, я найду такие же.

— И чтобы непременно в деревянном ящике, — Боб стянул “лапу”, вытер полотенцем лицо и шею. И лишь потом обернулся к Ирвину. — Привет, Босс. Не хочешь размяться?

— Воздержусь, — Ирвин, радуясь, что больше нет нужды таиться, прошел к установленному у противоположной стены холодильнику. Достал пригоршню льда, бросил в свой стакан с соком. — Вчера размялся, даже с перебором.

Белл бросил на него косой взгляд и, коротко кивнув обоим, ушел в душевую.

— Прости, Босс, — Боб покаянно склонил голову. — Я думал, он тебе уже рассказал.

— Нет, — Ирвин пожал плечами и с удовольствием отпил ледяного сока. — Да и что это меняет? Я видел его фото до всего, что случилось, — добавил вполголоса, хотя Белл точно не мог услышать их. — И понимаю, что ты тренировал совсем другого человека.

— Я в ужасе, если честно, — признался Боб. — Не представляю, что могло так повлиять. Он был заводилой всей учебки. Солнечный мальчишка. Даже злиться на него не получалось.

— Кажется, тот мальчишка погиб на войне, — Ирвин вздохнул. — И это сейчас еще получше. В Австралии он и правда был скорее роботом, чем человеком.

— Попробую его потормошить, — Боб вздохнул. — Может, получится.

— Только не переусердствуй, а то еще хуже станет, — Ирвин не мог решить, стоит ли Бобу знать. В конце концов, понял, что нет. Боб, понятное дело, скажет, что Белл действовал согласно обстоятельств, но Белл все равно не поверит. И та тонкая нить взаимного интереса и подобия нормального общения лопнет. — Ладно, я пойду прилягу, пока колокол в моей голове не пробил полночь и не разнес нафиг череп. И ты давай на передышку, а то жене твоей нажалуюсь!

— С кем ты умудрился напиться? — нахмурился Боб. — Неужели с этим уродом Кайлом? Не говори только, что вы… — он помрачнел и умолк.

— О нет, в это дерьмо я больше ни ногой, — скривился Ирвин. — Я вчера заливал стресс на пару с Беллом. Вернее, мы пили каждый свое, и Белл сегодня свеж и полон сил, а меня будто растоптал буйвол.

Боб начал работать на Ирвина уже после истории с Кайлом, но Голливуд — большая деревня. И не было ни одного осветителя или оператора, не слышавшего о ней. Не говоря уже о каскадерах — эта братия всегда в курсе всех сплетен.

— А, ну если так… — Боб внимательно на него посмотрел, а потом вдруг сложил руки на груди. — Ирвин, ты знаешь, что я тебя люблю. Но сейчас со всей любовью прошу: держи свою внутреннюю блудливую сучку при себе.

— Ау-у-у! — тонко взвыл Ирвин, сложив руки рупором, и рассмеялся. — Я вчера его даже не попытался поцеловать, так что сучка сидит на трех цепях и в наморднике.

Боб усмехнулся и по-отечески потрепал его за плечи.

— Ну, добро, — кивнул он, использовав то же слово, что и Брендон. — Нужна будет дуэнья — зовите.

— Непременно, — пообещал Ирвин. — Черт, телефон, — вздохнул, услышав настойчивую трель в районе бассейна. — Оставил на шезлонге.

Боб кивнул и принялся убирать “лапы” на стеллаж. Ирвин подумал, что без средства от головной боли все-таки не обойтись, и пошел смотреть, кому же так срочно понадобился.

***