Синдром

Ирвину безумно хотелось спросить, что же случилось десять лет назад. Почему блестящая карьера бесславно закончилась трибуналом и лишением званий и наград. Какое событие настолько искалечило душу Брендона, и чем он так сильно провинился перед неведомым Дуо. Но Ирвин понимал, что Белл не готов об этом говорить. И может статься, что никогда не будет готов. Нарваться на очередную резкость — честно говоря, для одного дня уже достаточно событий. Еще меньше хотелось, чтобы Белл снова сорвался, и чего доброго, правда схватился бы за нож.

— Наверное, пора расходиться, — Ирвин тоже поднялся. — Я жду вопросы для копов. И пожалуй, съезжу завтра к Бобу. Душа не на месте, пока он снова не вернется в строй.

— Он хороший человек, — кивнул Белл. — Если хочешь, я могу пока водить твои машины за него.

— Хочу, — согласился Ирвин. — Но учти, он будет страшно ревновать. Особенно если ты сядешь за руль Бентли, — он усмехнулся, но смешок вышел горьким. — Именно на Бентли он меня спас. Я думал, эта махина станет нашим гробом, а Боб даже не вспотел. Что он делал, не передать, но в результате даже лак не содрал.

Белл помолчал.

— Хорошие люди не должны умирать, — сказал он глухо и посмотрел ему прямо в глаза.

Подтекст этой фразы не нужно было додумывать: именно поэтому Белл был здесь.

Глава 11

Определенно, Белл мог спутать Ирвина с Дуо. Наверное, поставь их рядом, этого бы не произошло, но, учитывая его состояние и эти чертовы часы, все было логично.

Ирвин поправил на запястье новые часы с нейтральным тоновым сигналом и снова посмотрел на распечатанный скан старого фото.

“Сержант первого класса Ричард Дуо, мастер-сержант Брендон Белл. 2001 год, Афганистан” — гласило пояснение.

У Ричарда были высокие скулы и ямочка на подбородке. Орлиный нос не портил его простое, но очень интересное лицо. Амуниция не давала рассмотреть фигуру, Ричард был упакован по самые уши в полевую броню и обвешан оружием, как рождественская ель бусами. Он устало смотрел в камеру, вовсе не притворно опираясь на крыло какой-то машины.

А Белл смотрел на Ричарда и смеялся. Теперь Ирвин знал, что все улыбки Белла на мероприятии два дня назад были пластиковыми и фальшивыми. Настоящая была на фотографии. Не отрепетированная и тщательно выверенная, во весь рот, открывающая чуть неровные зубы.

Возможно, это был нечестный шаг — попросить Макса поискать информацию на Ричарда Дуо. Но, просидев сутки в доме, Ирвин просто не мог думать ни о чем другом, как о таинственном Эр-Два.

Впервые за много лет ему было нечем заняться. Выходить из дома без необходимости Ирвину не хотелось, Боб был на больничном. Его выписали из госпиталя на следующее утро, велев несколько дней отдохнуть. Боб рвался на работу, хотел лично удостовериться, что с машиной все в порядке. Даже умолял не оставлять его дома на растерзание жене и детям. Но Ирвин велел следовать рекомендациям врача и распорядился выдать Бобу премию, чтобы тот мог выбраться семьей в какой-нибудь тихий пансионат.

Белл пока не забрал машину со стоянки. Судя по новому вороху чеков, он установил в ней несколько камер — на случай, если кто-то решит закончить начатое.

Ирвин почти не видел его. Они пересекались на полчаса-час — Белл отчитывался о расходах, задавал уточняющие вопросы и снова куда-то уезжал. Ирвин оставался один, до изнеможения тренировался, читал и скучал.

Файл, присланный Максом, не оставил от скуки и следа.

Ричард Дуо погиб во время боя. Обстоятельства были засекречены, как и то, почему Белла отдали под трибунал. Но суд и смерть произошли в один год.

А два миллиона ушли на банковский счет, принадлежащий Элизе и Джозефу Дуо. Макс не нашел никакой дополнительной информации о них, что было странно в век, где у новорожденных детей есть аккаунты в соцсетях.

Ирвин несколько раз выключал компьютер, пытался заняться делами, но мысленно все равно возвращался к старой фотографии. Кем приходился Беллу этот человек? Вопрос про поцелуи говорил сам за себя. Как и впившийся намертво в память нежный любящий взгляд.

Дроид и протокольный робот… Вечные неразлучники, умудряющиеся выбираться из самых сложных передряг. Что такого случилось в том пресловутом две тысячи десятом, что даже столько лет спустя Белл не в состоянии ни отпустить, ни забыть.

“Эр-Два?...” — звучало в ушах. Все два слова, но сколько в них надежды и отчаяния, радости и тоски.

Вывод напрашивался горький и слишком очевидный: Белл винил себя в смерти Дуо. Наверное, не успел удержать, не смог прикрыть. Может, в тот раз Эр-Два отправился на задание без своего вечного Си-Три-Пи-О и не вернулся.

“Я убил... Вот этими руками…” — что ж, не суметь уберечь — в какой-то степени убить. Тут Белл прав.

Ирвин удалил файл. Открыл корзину, почистил и ее. Он и так достаточно покопался в грязном белье Брендона, не стоит лезть дальше.

Он хотел было выключить компьютер, когда в углу всплыло окно-оповещение программы-планировщика.