Символы распада

— Как это вернуть деньги? Мы ведь получили только половину, — резонно возразил Законник.

— Это ты им будешь рассказывать. Из-за тебя и твоих ублюдков мы всю операцию провалили, — заорал Хорьков. Потом, чуть успокоившись, предложил: — Найди мне срочно хромого Диму. Ты меня слышишь? Срочно найди.

— Понял, — сразу отозвался Законник. — Он к тебе приедет через час. Ты мне лучше скажи, как там первый ящик?

— С первым все в порядке. Если бы ты второй не … — снова последовала отборная ругань. Маша, поморщившись, ушла в свою спальню. А там встала перед зеркалом и поглядела на себя. Холодные, широко расставленные глаза, тяжелые русые волосы, холеное белое лицо. Никита думал, что она может жить в этот вонючем Чогунаше. Жить в бараке. При воспоминании о бывшем муже чуть кольнул укор или совесть, она не знала, как это называется. Но она быстро заставила себя успокоиться. Вполне достаточно и того, что она прожила с этим типом столько времени. Даже поехала за ним в Сибирь. Он был неудачник. Мало того, он заражал своим несчастьем и ее, и ребенка. В конце концов, она думала и о ребенке. Теперь он будет гораздо лучше устроен и материально обеспечен. Разве можно сравнить Сергея Хорькова с этим неудачником Никитой?

Она посмотрела еще раз на себя в зеркало. Подняла правую руку, на которой сверкало кольцо с крупным бриллиантом. Чтобы купить такое кольцо, Суровцеву пришлось бы работать всю свою жизнь. И еще лет двадцать после смерти. Да, она все сделала правильно. Жаль, что ребята погибли, но по-другому было нельзя. Она знала своего бывшего мужа. Он мог напиться и в пылу откровенности рассказать все своим друзьям. А это был бы крах всего, что она задумала. И хотя в душе по-прежнему оставалось неприятное чувство, она не считала, что ее мучит совесть. Скорее это было сомнение, правильно ли она поступила. И не слишком ли радикальный путь избрала для решения этой проблемы.

Дверь открылась, и в спальню вошел Хорьков. Он подошел к ней сзади, обнял за шею.

— Ты позвонил? — Она знала, кому и зачем он звонил. Она все знала о его делах.

— Да. Он скоро приедет. — Хорьков попытался ее поцеловать, и она равнодушно подставила ему щеку. Но когда он нетерпеливо повернул ее к себе, пытаясь на этот раз поцеловать уже в губы, а затем схватил обеими руками ниже спины и прижал к себе, она легко вырвалась.

— Нет, — уклонилась она, — у тебя важная встреча.

— Они приедут через час, — хрипло сказал он.

— Нет. Я должна принять душ.

Он отпустил руки, и она отошла к шкафу. В конце концов, ему совсем не обязательно знать, что он ей противен физически. Конечно, Сергей Хорьков сильный мужчина, он может обеспечить ей достойное существование — это она оценила еще в первый день, точнее, в первую ночь их знакомства. Но не более того. Он всего лишь мешок, к которому можно удобно прислониться. Ей не нравились ни его запах, ни его вечно жирная кожа, ни его жесткие, короткие пальцы. Она позволяла ему ласкать себя, заставляя не думать ни о запахе изо рта, ни о других неприятных мелочах. Но сама понимала, что никогда не будет его любить. Для этого у него слишком много денег. Очень богатых не любят. Их всего лишь терпят рядом с собой. И чем мужчина богаче, тем более терпеливы к нему женщины, не позволяющие себе замечать его недостатки. Но где-то в душе каждая из них очень точно понимает всю степень своей зависимости от этого мешка и сознает, что в жизни может наступить удобный момент, когда можно будет, использовав возможности мешка, найти человека и для души.

Маша легко оттолкнула от себя Хорькова и пошла в ванную комнату. Он вернулся в свой огромный кабинет, похожий на поле небольшого стадиона. Достал бутылку коньяка, налил себе в рюмку. Сел на диван. Ему казалось, что все будет так всегда. Красивая женщина, которая ему очень нравилась, будет рядом с ним. Деньги, успех, удача. Что еще нужно мужчине? Он подумал, что теперь, после смерти мужа Маши, они могли бы и пожениться. И поспешил в ванную, где она принимала душ. Он вошел туда, не спрашивая разрешения. Подошел к ней, отдернул занавеску. Она стояла, великолепная в своей наготе, как гневная богиня. Повернувшись, она взглянула на него.

— Что случилось? — Она собрала волосы, откидывая их назад под теплыми струями воды. Она уже привыкла не стесняться его и привыкла к этому блеску в его глазах.

— Я подумал… — нерешительно сказал Хорьков. — Может быть… может быть, нам пожениться?