Символы превращения в мессе

В этом смысле следует понимать следующее изречение гимна — «Воссоединиться желаю...»: субъективное сознание соединяется с объективным средоточием, в результате возникает богочеловеческое единство, представленное фигурой Христа. Самость реализуется благодаря сосредоточению множества на центральной точке; сама самость также желает этого сосредоточения. Она есть субъект и объект свершения. Вот почему она «светит» тем, кто ее «видит». Но если ее не видят, то свет ее незрим. В таком случае ее все равно что нет. Она в такой же степени зависит от того, чтобы ее видели, как зрение — от света. В этом опять-таки выражается парадоксальная субъект-объектная природа непознаваемого. Вот почему Христос, или самость, есть «зерцало», которое, с одной стороны, отражает субъективное сознание ученика, т. е. позволяет тому увидеть самого себя, но с другой стороны, «знает» Христа; иными словами, не просто отражает эмпирического человека, но и показывает его в качестве (трансцендентальной) целостности. И как дверь открывается «стучащемуся» в нее, как «путь» раскрывается перед идущим по нему, так и для того, кто соотносит себя со своим (трансцендентальным) средоточием, начинается процесс осознанивания, ведущий его к единству и целостности. Отныне он видит себя уже не разъединенным, но единым. Разъединенным является лишь субъективное сознание. Когда оно соотносится со своим средоточием, оно интегрируется в целое. Кто участвует в танце-хороводе, тот видит себя в зеркальном центре; страдание отдельного индивида оказывается тем, что «претерпеть желает» стоящий в середине. Едва ли возможно выразить парадоксальное тождество и различие Я и самости более удачным и изящным образом.

Как говорится в нашем тексте, человек был бы не в состоянии понять свое страдание, если бы не обладал внешней по отношению к себе самому точкой — объективной точкой зрения самости, с которой Я может рассматриваться как некий феномен. Без обеспечиваемой самостью объективации Я погрязло бы в безнадежной субъективности и могло бы лишь до бесконечности вращаться вокруг самого себя. А вот кому удается увидеть и понять свое страдание без субъективных пристрастий, тому удается также узнать «нестрадание» благодаря своей изменившейся точке зрения, ибо так он достигает «места отдохновения» по ту сторону страстей. Это неожиданная психологическая формулировка христианской идеи «преодоления мира», хотя и с примесью докетизма: «Кто Я есмь, узнаешь ты, когда удалюсь Я отсюда. То, что ныне можно увидеть во Мне,— это не Я». После хоровода ученики разбежались кто куда; Иоанн отправился на Елеон-скую гору. В тот миг, когда «тьма пала на землю», Иоанн внезапно увидел перед собой Господа. Слова эти разъясняются с помощью видения: Иоанн видит Господа, который, стоя посреди пещеры и озаряя ее исходящим от него светом, говорит ему: