Символ Веры

- Мы потеряли инициативу, позволили нашим противникам идти впереди на несколько шагов. Но Господь с нами, и сила Его велика. Теперь мой черед играть на опережение. Ты должен сделать две вещи.

- Фра Винченцо склонил голову, показывая, что обратился в слух. Секретарь и не думал записывать, запоминая указания дословно.

- Первое... - Морхауз сделал паузу, вызывая в памяти кое-какие сведения. - Через подставных лиц зафрахтуешь сверх-клипер «Пан-Атлантики». Подставных не меньше двух звеньев, на тебя не должны выйти ни при каких обстоятельствах.

- Гидросамолет? - уточнил фра.

- Да. Лучше всего «летающий отель» Северского, он самый вместительный и дальний. Стоянка в ... Хммм...

- Неаполе, например? - Винченцо поймал ход мыслей патрона на лету.

- Совершенно верно. Как можно ближе к Риму. Самолет должен быть готов к вылету круглые сутки, в любую минуту, бессрочно. Если необходимо, найми дополнительный персонал для обслуживания, пусть живут на борту.

- Бюджет? - вопрос с учетом всех обстоятельств был лишен смысла, однако дотошный фра счел нужным уточнить. Кардинал проигнорировал его, что и было лучшим ответом.

- Это первое... И второе.

Морхауз еще минуту подумал. Увидь его сейчас Гильермо - монах поразился бы, насколько дьявольскими казались черты лица кардинала-вице-канцлера. Уши заострились еще больше, левый глаз окончательно закрылся, зато правый сверкал карбункулом, столь холодно, как будто его извлекли прямиком из девятого, ледяного круга Ада.

- Устрой мне встречу. Личную встречу, абсолютно закрытую. Мне нужен глава Guardia Palatina.[16]

- Это ... будет непросто, - Винченцо и ранее было сложно удивить необычными поручениями патрона, а теперь и подавно. Секретарь просто отметил задачу и оценил ее сложность. - И потому, к сожалению, небыстро.

- Как получится, - милостиво согласился Морхауз. - Как получится. Но получиться должно, - в голосе кардинала явственно звякнул металл.

- Я сделаю.

- Ступай. Ныне и впредь всем предстоит много совершить. Господь хранит Гильермо, и стыдно было бы нам приложить меньше усилий.

Фра вознамерился было по своему обыкновению раствориться в воздухе. Винченцо воспрял духом и понял, что на время с бешеными поездками покончено, он снова возвращается к привычной работе. Это умножило силы и решимость секретаря, несмотря на общую замотанность. И тут кардинал остановил его властным жестом.

- Этот Цвынар... Откуда такая откровенность? Почему он столь сильно проникся судьбой Солдатенкова? Заслуживает ли доверия такая забота?

- «Темное эго» - повторил Винченцо. - Все дело в нем. И в старых грехах, они разъедали душу вахмистра и требовали хоть какого-то искупления. Я дал ему надежду, тень прощения, и старый солдат раскрылся, как взломанная раковина.

- Поясни.

- Цвынар ветеран. После войны он пошел обычным путем потерянного поколения. Неустроенность, комплексы непризнанного защитника, алкоголь. Жена бросила спивающегося солдата, оставила его с малолетним сыном.

- Non est veritas in vinum, -пробормотал кардинал. - Нет истины в вине...

- Цвынар со временем перешел с алкоголя на ... другие субстанции.

- Наркотики?

- Да, уличная «пыль». От нее окончательно свалился в депрессию и однажды...

Винченцо машинально дернул плечами. Вид рыдающего вахмистра, чью душу окружили демоны непрощенного прошлого, все еще преследовал секретаря.

- Однажды, приняв очередную дозу, он отвел сына на вокзал и там его оставил. Посадил на скамью, обещал скоро вернуться - и не вернулся.

- Это что, мерзкая пародия на жертвоприношение Авраама?

- Это дешевые, многократно разбавленные наркотики и депрессия, - вздохнул Винченцо. - Пребывая в помраченном состоянии Цвынар решил, что сам как отец ничего не может дать сыну. Поэтому лучше ребенку отправиться на волю случая, подальше от такого бесполезного родителя.

- Непостижимо, - покачал головой кардинал.

- Воистину. Отойдя от наркотического бреда, ветеран понял, что натворил и бросился обратно, однако... понятное дело, было поздно. Ребенок исчез без следа. Потрясение от осознания собственного деяния было ужасным. Цвынар не полез в петлю, стал полным абстинентом и нашел в себе силы порвать с прошлым. А вот сына - не нашел.

- Он увидел в Солдатенкове отражение своего дитя, - не столько спросил, сколько уточнил кардинал.

- Да. И попытался помочь, как сумел. К счастью для нас - безуспешно, иначе Гильермо не столкнулся бы с контрабандистами в Бейруте.

- Удивительным образом переплетаются судьбы человеческие, - проворчал Морхауз. - Промысел божий непостижим, но безошибочен. Трагедия ослабевшего душой ветерана отозвалась сквозь годы...

Фра молчал, ожидая позволения уйти. Кардинал сделал молчаливый жест, отпуская секретаря, и задумался.

* * *