Симулякры

Поразмыслив некоторое время, но не найдя ответа, он снова расположился за письменным столом и попросил Аманду Коннерс пригласить следующего пациента. Приемная была полна людей, все они исподтишка (в том числе и женщины) следили за каждым движением Аманды.

– Да, доктор, – раздался ее сладкий голос, мгновенно поднявший у доктора настроение.

Едва выйдя из кабинета врача, Иан Дункан стал спешно искать такси-автомат. Эл был сейчас здесь, в Сан-Франциско. Он оставил Иану график передвижения «Пристанища номер три». Если они сцапают Эла, это будет конец дуэта «Дункан и Миллер. Классика на кувшинах».

К нему подкатило такси, современное и блестящее, осведомилось:

– Мо-гу-по-мочь-те-бе-па-рень?

– Да! – крикнул, задыхаясь, Иан Дункан и быстро залез в кабину.

«Это дает мне шанс, – подумал он, когда такси устремилось по названному адресу. – Но они туда доберутся раньше».

Впрочем, могло быть и по-другому. Полиции ведь надо прочесать всю территорию города, квартал за кварталом, Иан же знал, где находится «Пристанище», и направлялся прямо туда. Так что кое-какие шансы – пусть и самые незначительные – у него имелись.

«Если тебя сцапают, Эл, – подумал он, – это будет означать конец и для меня. Я не смогу продолжать жить в одиночку. Я присоединюсь к Гольцу или погибну, другого выхода у меня нет».

Такси мчалось через весь город к «Пристанищу драндулетов номер три».

11

Нат Флайджер задался вопросом, есть ли у горбатиков хоть какая-нибудь своя музыка. ЭМЭ такие вещи всегда интересовали. Но не в этом заключалась стоявшая перед ними задача. А впереди уже виднелся дом Ричарда Конгросяна – светло-зеленое деревянное трехэтажное строение. Перед домом же находилось нечто и вовсе невероятное – древнее коричневое необрезанное пальмовое дерево.

– Мы прибыли, – пробормотала Молли.

Старинное такси замедлило ход, завизжали тормоза, двигатель заглох. Вокруг повисла тишина, но ненадолго. Вскоре стали слышны шорох ветра в кронах деревьев и ритмичный стук капель дождя, больше похожего на туман и моросящего здесь всюду, куда бы они ни заезжали. Теперь капли стучали по крыше машины, по листве, по неопрятному старинному деревянному дому с покрытой рубероидом площадкой для принятия солнечных ванн и множеством маленьких квадратных окон, частью стоявших с выбитыми стеклами.

Джим Планк закурил «Корону» и сказал:

– Никаких признаков жизни.

Реплика несла в себе истину. Значит, Гольц был прав.

– Мне кажется, – сказала Молли, – мы гоняемся за тенью.

Она открыла дверцу такси и осторожно выбралась из кабины. Почва под ее ногами зачавкала. Молли скривилась.

– А горбатики? – напомнил Нат. – Мы всегда можем записать музыку горбатиков. Если она у них вообще есть.

Он тоже выбрался из машины, стал рядом с Молли. Они пристально разглядывали большой старый дом, и никто не проронил ни слова.

Это было грустное зрелище.

Засунув руки в карманы, Нат направился к дому. Прошелся по усыпанной гравием дорожке, которая пролегла среди старых кустов фуксий и камелий. Молли последовала за ним. Джим Планк остался в машине.

– Давайте скорее заканчивать все это и удирать отсюда, – сказала Молли, дрожа от холода в своих хлопчатобумажной блузе и шортах.

Нат обнял ее за талию.

– В чем дело? – недовольно спросила она.

– Ни в чем. Просто я вдруг почувствовал, что люблю тебя. Впрочем, сейчас я согласен любить что угодно, если оно не мокрое и не хлюпает. – На мгновение он крепко прижал ее к себе. – Разве так тебе не лучше?

– Нет, – сказала Молли. – А впрочем, да. Я не знаю. – В голосе ее звучало раздражение. – Ради бога, поднимись лучше на крыльцо и постучи.

Она выбралась из его объятий и подтолкнула вперед.

Нат поднялся по прогибающимся ступенькам и позвонил в дверь.

– Я чувствую себя больной, – сказала Молли. – Почему бы это?

– Влажность.

Самого Ната она тоже страшно угнетала, он едва дышал.

«Интересно, – подумал он, – как такая погода повлияет на протоплазму с Ганимеда?»

Она была частью записывающей аппаратуры; ей нравилась влага, и здесь она, пожалуй, должна была процветать. Возможно, «Ампек Ф-а2» мог бы сам по себе существовать в этом дождливом лесу. Для людей же здешняя среда обитания оказалась более чужда, чем на Марсе. Эта мысль поразила Ната. Марс и Тихуана куда ближе, чем Дженнер и Тихуана! С точки зрения экологии, конечно.

Дверь отворилась. Перед Натом, загораживая вход, стояла женщина в светло-желтом халате. Ее карие глаза смотрели настороженно.

– Миссис Конгросян? – спросил Нат.

Выглядела Бет Конгросян очень неплохо. Стройная, со светло-каштановыми волосами, подвязанными сзади лентой, на вид около тридцати.

– Вы из студии звукозаписи? – Ее низкий голос оказался невыразительным и бесстрастным. – Мистер Дондольдо позвонил мне и сказал, что вы уже на пути сюда. Какая досада… Заходите, если пожелаете, но Ричарда нет. – Она распахнула дверь. – Он в клинике в Сан-Франциско.

«Черт возьми! – подумал Нат. – Пролетели…»

Он повернулся к Молли, и они обменялись безмолвными взглядами.

– Пожалуйста, заходите, – сказала Бет Конгросян. – Давайте я вам кофе приготовлю или еще что-нибудь, прежде чем вы уедете. Путь неблизкий…