Симфония апокалипсиса

— Такова воля Бафомета! — внезапно гулким басом прогремел старец. — Вас посвящали в тайный устав ордена? Или вы успели его забыть?

— Я все помню, Шейх. — Де Сен-Омер опустил голову.

— Так вот, — продолжал Ахашверош, — сегодня ночью эти люди ступят на борт «Санта-Анны», чтобы поднять из трюма железные клетки. Руками, цепями, да хоть зубами. Переправив клетки на берег, они откроют дверцы. Вот ключи от замков. — Он бросил на стол связку тяжелых ключей и налил себе еще полбокала вина.

— А дальше? — спросил де Сен-Омер, который слушал старца, затаив дыхание.

— А дальше все пойдет так, как нужно нам.

— Могу я спросить: что или кто в этих клетках?

— Теодосия, друг мой, по-гречески означает «Божий дар». И Крым, где монголы осаждают города и крепости, поделился этим даром с нами. — Он сделал глоток вина и продолжил как ни в чем не бывало: — В клетках крысы, Жоффре. Черные и огромные. Тутошним кошкам, да и собакам, пожалуй, они не по зубам.

— Эти крысы что, людоеды? Но даже если так, миллионы людей для них многовато…

— Они, конечно, людоеды, — хохотнул Ахашверош. — Они вообще жрут все. Но смерть заключена вовсе не в их зубах. Человечки веками будут ломать голову над тем, как и из-за чего произошла эта катастрофа. Катастрофа будет невиданной! А виновниками ее будут наездники, которых крысы таскают на себе. Блохи. Зараженные неведомой азиатской болезнью блохи. Один укус — и три-четыре дня мучительной жизни, которая закончится неминуемой смертью. Но людишки очень не скоро поймут, в чем здесь фокус. Разве что всемогущий Бафомет решит поделиться с ними. В чем я очень сомневаюсь. — И он снова захохотал.

III

— Но о наших людях следует позаботиться. Пусть немедленно со своими семьями пробираются в Шотландию. Но ни в коем случае не из Генуи или Марселя. Только из Дьепа. До него — по суше. Пусть не скупятся на самых быстроногих коней.

— То есть в Шотландии им надо будет переждать смертный вал, который прокатится по Европе.

— Нет, — отрезал Ахашверош. — Увы. Запустить машину смерти мы с вами можем, но остановить ее, огородиться от нее забором — нет. Поэтому в Шотландии им можно пробыть не более полугода. Больше — и Бледный Всадник настигнет их там. За полгода они должны приготовить своих людей и членов шотландских лож (не из числа самозванцев, там в достатке расплодилось уже и таких) к отплытию в Исландию. Там придется начинать едва не с нуля, но туда отправятся лучшие строители и ремесленники Европы. Да и денег им хватит на все.

— Так Исландия будет в безопасности?

— Нет. Смерть придет и туда. Но нашим «вольным каменщикам» надо обосноваться на северо-западе страны. И, отстроившись, огородиться кордоном, дабы никто из местных, когда слухи о болезнях дойдут до наших поселений, не смог в них проникнуть.

— Решено. Но не логичнее было бы сначала предупредить наших, а уже потом выпускать крыс?

— А вы далеко не глупы, сенешаль. Да. Именно так и надо сделать. Завтра днем вы собираете мастеров всех лож, а ночью…

IV

Пятеро братьев по одному сходились у причала, обмениваясь известным только членам их ложи рукопожатием и настороженно посматривая на покачивающуюся на небольшой волне «Санта-Анну».

Брат Пьер, у которого были ключи, переданные ему самим мастером ложи, подойдя к кораблю, позвал:

— Капитан, эй, капитан!

Тип с черной бородой и золотой серьгой в ухе появился у правого борта, вглядываясь в ночь.

— Кто?

— Тебе сообщили, что мы придем за грузом. Сбрасывай сходни, готовь тали.

— А, клетки… — пробурчал шкипер. Он отдал распоряжения матросам, и вскоре сходни легли между кораблем и причалом, а кран-балку развернули так, что талевый блок оказался над люком трюма.

Братья-масоны взошли на палубу.

— Ну, — буркнул Пьер, — давайте, тащите ваше добро наверх.

— Вообще-то, это ваше добро, — проворчал капитан и крикнул стоявшему неподалеку юнге:

— Жано, быстро в трюм, цепляй талевые гаки за клетку.

— Бегу, капитан!

Юнец бросился к крышке люка и, поднапрягшись, откинул ее. Все, кто стоял ближе к трюму, отшатнулись. Из трюма вырвалась такая волна трупного запаха, что двое видавших виды матросов тут же стравили весь свой ужин за борт. Жано, прикрывая лицо рукавом, начал спускаться в трюм.

— Мне бы кого с факелом, капитан!

Шкипер пнул стоявшего рядом матроса:

— Буро, факел — и вниз.

— Да там внизу сдохнуть можно.

Капитан взялся за рукоять огромного ножа, торчащего из-за пояса:

— Предпочитаешь сдохнуть здесь, наверху?

Буро, схватив горевший у борта факел, полез в трюм. Несколько матросов выстроились вдоль троса талей.

Через четверть часа возни клетка с прутьями, расстояние между которыми было меньше дюйма, была поднята и поставлена на палубу.

— Матерь Божья! — Буро, переложив факел в левую руку, истово перекрестился.

Зрелище действительно было страшным. Огромные черные крысы — десятка полтора-два — догрызали своих менее крупных собратьев. Пол был усеян мелкими костями — останками тех, кто проиграл в бою за жизнь. Одна из крыс была размером с терьера и, видимо, будучи сытой, в драке не участвовала, но злобными красными глазами смотрела на окруживших клетку людей.