Симфония апокалипсиса

— Ведь скажи ты мне о своих планах, сегодня твои «семейные обстоятельства» не звонили бы Свену с вопросом о том, куда девался мой муж! Что ты теперь расскажешь ему?

— Ты права на двести процентов, дорогая, — Анри покраснел. — Это была непростительная глупость. Даже не знаю, что теперь и придумать…

— Скажи, что завел подружку на стороне. Внезапно вспыхнувшее чувство. Отель, мотель, тра-ля-ля. Я серьезно. Не вижу другой сказочки, которую можно было бы подсунуть твоему шефу.

— Свен не дурак. Вряд ли он на это клюнет.

— Ну, — развела руками Николь, — тогда я пас. Думай.

II

— И еще, — после долгой паузы добавила Николь. — Когда ты сведешь все это вместе и разместишь в облаке для Ассанжа или кого угодно еще, я хочу знать пароли доступа к файлам, а еще лучше к папке, в которую ты их вложишь.

— Почему?! — недоуменно спросил Анри.

— Потому что я уже поняла, что все, что делает «Клуб», он же «Цикада», касается не только нас с тобой. Вот увидишь, скоро твой сенешаль открыто тебе об этом скажет. Интуиция не говорит мне, она просто орет мне в ухо: речь пойдет о глобальной схеме, о глобальной подлости. И может быть, и ты, и я будем всего лишь мелкой монетой в игре немыслимого масштаба. Но если с тобой что-то случится, я обязана буду закончить то, что ты начал. Вспомни, любовниками и супругами мы стали не сразу. Сначала мы были товарищами по борьбе. Мне хотелось бы верить, что так оно и осталось.

Анри встал, подошел к жене и крепко поцеловал ее в губы.

— Я не смогу, родная. Ведь это сделает мишенью и тебя. А если и меня… и тебя… то кто позаботится о детях?

Она сжала ладонями виски и коротко кивнула.

Глава 19

I

Генуя, 3 сентября 1346 г.

Сенешаль подошел к тяжелым дверям двухэтажного каменного дома на улице, где жили самые состоятельные купцы Генуи, если не всей Италии, и трижды дернул за веревку колокольчика. Двери со скрипом отворились, и слуга, открывший их, отступил в сторону, пропуская сеньора внутрь. Тот быстро взбежал по деревянной лестнице на второй этаж и, подойдя к резным двустворчатым дверям, толкнул их ладонями. Обе створки открылись внутрь.

Он быстрым шагом прошел внутрь роскошно украшенного зала. Навстречу ему поднимался седобородый старик, чьи волосы были упрятаны под огромным беретом. Костюм был обычным для состоятельного генуэзского купца. Но, видев Ахашвероша всего лишь пару раз, сенешаль узнал бы его в любом одеянии.

— Мой дорогой де Сен-Омер! — Старец раскрыл объятья. Они обнялись, но, услышав свое новое имя, сенешаль почувствовал, как по спине его прошел холодок. Однако таковы были правила и законы. Все главы масонских объединений не просто были тамплиерами, но и носили имена самых первых рыцарей ордена — согласно той ответственности, которая на них возлагалась. Да, ему, Алену де Жене пора привыкать к тому, что имя его для посвященных — а Ахашверош был самым посвященным из них — отныне Жоффре де Сен-Омер. Как оно будет и со следующим сенешалем, и с каждым из тех, кто придет за ним.

Они обнялись, похлопав друг друга по спине.

— Как дорога? Не порастрясло?

— Шейх, но вы же сами настаивали на том, чтобы я не добирался до Генуи морем!

— На то были свои основания, мой дорогой Жоффре. Прошу вас, сеньор сенешаль, садитесь! — И старец указал сухой ладонью на стул с высокой спинкой, стоявший у уже накрытого стола.

Сенешаль сел и тут же, забыв о приличиях, схватил половину жареной пулярки и впился в нежное мясо зубами. Потом почти робко поднял глаза на Ахашвероша, но тот сделал успокаивающий жест и налил в бокал Жоффре темного вина из золотого кувшина.

— Ешьте, пейте, подкрепляйтесь. Путь у вас был неблизким.

Сам он сел напротив, прихлебывая вино, которым не обделил и себя.

Де Сен-Омер ел с жадностью и через четверть часа почувствовал себя абсолютно сытым.

— Скажете мне, когда мы сможем перейти к делу, хорошо? — спросил Ахашверош.

— Да я… Я уже готов, Шейх, — сделав последний глоток, отвечал сенешаль, вытирая губы салфеткой.

— Прекрасно, прекрасно, — покивал старик. — Но сейчас мы еще раз поднимем бокалы!

— Есть повод? — поинтересовался Жоффре.

— Еще какой! Итак, друг мой, день наступил.

— День? — озадаченно переспросил сенешаль.

— День, когда мы сделаем первый шаг к достижению нашей цели. День, когда Бледный Всадник пустит коня вскачь. Галопом!

II

Де Сен-Омер уже понял, что речь идет о массовом истреблении «человечишек», как любил называть их Ахашверош. Но средства? Эту свою мысль он произнес вслух.

— Средства уже в нашем распоряжении. Сегодня «Санта-Анна» прибыла из Крыма — Каффы, которую греки назвали Теодосией. Судно пришвартовалось в генуэзском порту. Теперь главная работа за вами, мой дорогой сеньор.

— Я весь внимание, Шейх.

— Прикажете мастеру местной ложи отобрать с полдесятка людей. Из числа тех, чья потеря для нас не будет болезненной или значимой.

— То есть они погибнут?

— А вас, сеньор, это очень беспокоит? — вскинул седые брови Ахашверош. — Они всего лишь станут первыми. А за ними последуют миллионы и десятки миллионов.

— Таково ваше решение?