Силудар-трава

В коротком яростном бою погибла половина команды купеческого судна, в том числе и кормчий Безсон. Оставшихся в живых моряков и Славомира разбойники связали и спустили в трюм одного из своих кораблей.

Через двое суток он приплыл в шумный портовый город. Пленников вывели на берег и погнали на невольничий рынок. А Славомира предводитель пиратов приказал подарить местному правителю в знак уважения.

В роскошном дворце, утопающем в зелени и цветах, мальчика переодели в серую рубаху из грубого полотна, какие здесь носили все рабы, и повели к правителю. Тот очень обрадовался новому невольнику и повелел передать его в услужение своему старшему сыну Абдулле.

Это был взрослый мужчина с аккуратной черной бородой, который как раз сидел за обеденной трапезой в своих покоях. Он рассеянно взглянул на Славомира и небрежно указал рукой на дорогой кафтан, висевший на высокой спинке одного из резных стульев:

— Отныне и впредь твоя обязанность — содержать мою одежду в чистоте и исправности. А сейчас возьми мой кафтан да хорошенько вытряхни его в саду!

Прошло несколько дней. Все это время мальчик думал только об одном — как вырваться на свободу. Сбежать из дворца, не смотря на многочисленных стражников, было нетрудно, но Славомир боялся, что его поймают и вернут обратно. Кроме того, он не знал, как найти корабль, отправляющийся в Анатолийскую землю, и как попасть на него.

К счастью, вскоре представился подходящий случай для побега. Краем уха мальчик услышал разговор двух стражников, из которого понял, что Абдулла собирается отправить в Палестинскую землю свою старшую дочь Айгюль. Она решила навестить родителей матери — своих дедушку и бабушку.

Слуги приготовили для Айгюль вещи, необходимые ей в путешествии, сложив их в три больших сундука. Славомир, улучив момент, выбросил из одного часть одежды, забрался внутрь сам и накрылся крышкой. Слуги отнесли сундуки на корабль и оставили в каюте, отведенной для девушки.

Мальчик прислушался и, поняв, что рядом никого нет, тихо выбрался из своего тайника, чтобы найти себе более надежное место. Но не успел даже выглянуть из маленького окошка на палубу, как услышал щелчок замка — кто-то открывал дверь. Славомир юркнул под кровать.

В каюту вошла Айгюль.

И почти в тот самый момент судно снялось с якоря.

Не прошло и двух минут, как девушка обнаружила беглеца.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила она, нисколько не испугавшись — мальчик был ей знаком.

Он со слезами на глазах рассказал ей о болезни матери и о том, что ему нужно добыть для нее лечебную траву, которая растет у озера в Анатолийской земле.

— Что же мне с тобой делать? — озадаченно вздохнула Айгюль. — Мы ведь плывем совсем в другую сторону.

— Высадите меня где-нибудь! — попросил Славомир.

— Где высадить, кругом море! — развела руками девушка. — Придется тебе остаться со мной. А в палестинском порту моя служанка посадит тебя на какой-нибудь корабль, отправляющийся в Анатолийскую землю.

Выбора не было, и мальчик лишь молча опустил голову.

Однако этим планам не суждено было сбыться. Служанка проговорилась о юном беглеце капитану корабля. И тот распорядился запереть Славомира в чулане возле камбуза, чтобы при первом же удобном случае отправить обратно к Абдулле.

Мальчик просидел взаперти целый день, а ночью сумел выбраться на палубу и спрятался на корме.

На рассвете море накрыла плотная пелена тумана. Славомир не преминул воспользоваться этим и, стараясь не шуметь, спустил на воду крошечный ялик. Затем тихо забрался в него сам и перерезал веревки.

Когда солнце, наконец, разогнало туман, его утлая лодчонка одиноко покачивалась на пенистых волнах посреди бескрайнего моря, а судно было так далеко, что почти полностью скрылось из виду…

Морские мытарства

Славомир, конечно же, не захватил с собой никаких припасов — ни кусочка хлеба, ни глотка воды. Поначалу мальчик легко справлялся с чувством голода и жаждой. Но уже через сутки желание попить превратилось в мучительную пытку. Славомир то и дело смачивал лицо и голову морской водой, но это почти не приносило ему облегчения. Под жгучими лучами южного солнца и горячим ветром кожа на открытых участках тела юного путешественника пересохла, потемнела и сморщилась. Даже видеть и слышать он стал гораздо хуже.

Славомир очень страдал. И уже потерял всякую надежду на спасение, смирившись с мыслью о своей скорой смерти. Но на третьи сутки небо заволокло тучами, и пошел дождь. Мальчик расстелил на дне ялика рубаху, и когда она сильно намокала, выкручивал ее, подставляя рот под обильные струи.

Утолив жажду, Славомир забылся тяжелым сном.

Спал долго, а когда проснулся, увидел, что его ялик находится на отмели, в нескольких метрах от суши.

Превозмогая слабость, мальчик вытянул лодчонку на песок, чтобы ее не захватило течением, и осмотрел берег, к которому прибился. За неширокой песчаной косой, зеленой стеной стояли деревья, а дальше вздымались холмы, заросшие травой и кустарниками. Что же это за земля? Может, Греческая? Или Финикийская?