Сильнее смерти

– Я не могу позволить тебе испортить игру, – вздохнула она. – И задержаться здесь надолго я тоже не могу. Сейчас я использую куда больше магии, чем раньше. Твои друзья могут заметить ее, если очень постараются. Правда, сейчас они наверняка заняты Плутоном, но – вдруг? Нет, это недопустимо.

Она протянула к Хионии руку, и время пошло быстрее. Кто-то другой и не понял бы, что происходит. Казалось, что Хель просто управляет растениями: трава вокруг Хионии желтела, засыхала, истлевала и вырастала вновь. Однако Хиония, от рождения связанная с тканью времени, чувствовала, что на самом деле трава – это просто следствие.

Хель ускоряла время рядом с ней, и минута превращалась в день. Из-за этого заклинание фазирования, такое простое в иных условиях, стремительно высасывало энергию из колдуньи. Это было так неправильно, так неожиданно, что опомнилась Хиония, лишь когда ее усталость стала опасной.

Вот тогда она отскочила в сторону, чтобы оказаться в привычном временном потоке, и прервала заклинание. Но она уже была задета, она чувствовала себя так, будто только что пробежала марафон. Она тяжело дышала, ее кожу покрывала пелена пота, мышцы ныли от нагрузки, которой не было.

– Так-то лучше! – сказала Хель. Таким тоном учительница начальных классов обращается к маленькому ребенку. – Больше не исчезай. Я люблю видеть своих жертв, когда они умирают! Если еще раз станешь привидением, я сделаю так, что в свое тело ты вернешься уже старухой. Хотя, насколько мне известно, ты и есть старуха. Жаль… в умирающей молодости есть своя прелесть. Но ты выглядишь молодой, так что, думаю, этого будет достаточно.

Хиония не собиралась принимать указания от чудовищ или подчиняться этой твари, но Хель попросту не оставила ей выбора. Колдунья чувствовала, что ее противница владеет магией времени намного лучше, чем она сама, и это унижало.

Возможно, если бы Хель захотела, она бы и вовсе уничтожила половину ее заклинаний. Но она позволила Хионии сражаться, потому что это ее забавляло.

А вот Хиония чувствовала нарастающее отчаяние. Она не могла сбежать – и не могла даже близко подойти к Хель! Она была изранена, утомлена, а чудовище все так же безмятежно улыбалось. Неужели это конец? Никто ведь не придет…

Никто не может прийти. Она ушла добровольно, и ее не ищут. Но оно и к лучшему: Хиония не простила бы себя ни в этом мире, ни в ином, если бы из-за ее беспечной самоуверенности умер кто-то еще. Она попалась в ловушку Хель, и она должна была заплатить за это.

Асфодельские равнины теперь едва узнавались. Да не было уже никаких равнин! Все вокруг скрылось под противоестественным, опасным лесом, сплошными зарослями, в которых не было места ничему живому. То, что создала Хель, не было порождением красоты. Оно было острым, обманчивым, ядовитым, эти деревья, кусты и травы словно ненавидели саму жизнь и уничтожали ее в любом проявлении.

Колдунья чувствовала, что и это еще не все. Корни деревьев проникли глубоко в почву Асфодельских равнин, разрослись там, добрались до самого основания кластера. Вряд ли это было случайностью: магический лес, созданный ради одной охоты, не нуждался в такой сложной корневой системе. Нет, Хель определенно задумала нечто грандиозное!

Словно догадавшись о ее мыслях, чудовище заявило:

– Ты ведь понимаешь, какая тебе выпала честь? Или ты еще не сообразила?

– Что ты делаешь? – спросила Хиония. Говорить сейчас было сложно, она задыхалась от усталости.

– Готовлю тебе могилу, разумеется. Поздравляю! Ты умрешь вместе с Асфодельскими равнинами. Кто еще может похвастаться такой честью? Не благодари!

Вот теперь назначение корней стало понятным Хионии – и ужасало ее. Чудовище готовилось разорвать саму материю кластерного мира. Это было не нужно и требовало огромных усилий, но они, видимо, и привлекали Хель. Она словно стремилась доказать всем, – и своему семейству, и Огненному королю, – что она может, она способна.

Асфодельские равнины были не самым большим и сложным кластером, но это все равно целый мир! Разрушить его – все равно что снести здание голыми руками. Это будет катастрофа, которую невозможно пропустить. Помимо потери самого мира, магам придется справляться с последствиями: неизвестно, куда упадут обломки, заметят ли что-то люди, не связанные с магией. Насколько было известно Хионии, Асфодельские равнины располагались над глухими лесами, поэтому случайных жертв, скорее всего, не будет. А что если нет?

Впрочем, она об этом уже не узнает. Хиония с холодящей сердце обреченностью признала, что ей придется умереть здесь. Нет выхода! Сбежать она не сможет, навредить Хель у нее не получится, спасти этот мир – тем более. Она устала, она едва держится на ногах… все кончено.

Хель тоже это почувствовала.

– Это было неплохо, – указала она. – Но и не хорошо. От самой Хионии Интегри я ожидала большего! Что с тобой? Ты потеряла свое могущество вместе со старостью?