Сильнее смерти

Открытие было горько-сладким, потому что ее поцелуй доказывал: она может нарушить традиции. Он напрасно сомневался в ней. Сарджана приняла бы его предложение, позволила бы ему любить себя, так, как он всегда хотел…

Но раз ничего не вышло, Роувен отдал все, что у него оставалось, этому поцелую. Он знал, что через секунду поток времени подхватит его, разорвет на части, не оставит им даже тела для погребения. Но он ни о чем не жалел, потому что в этот день он спас Огненного короля.

Глава 22. Вопреки всему

Хиония прожила на свете почти век и прекрасно изучила все заклинания своего клана. Но некоторые казались ей настолько невероятными, что она недоумевала: зачем их вообще придумали? Для чего создана магия, неподвластная ни одному живому существу?

Так было и с возвращением в прошлое. Если бы кто-то мог вернуться назад и исправить ошибки, мир был бы совсем иным! Но это заклинание требовало слишком большой силы. Именно это было главным его недостатком, даже не то, что пришлось бы заплатить жизнью за одно путешествие. Фанатиков, таких, как Рошель, хватало, однако у них, к счастью, просто не было нужного запаса энергии.

Так что она была убеждена, что никогда такого не увидит. И вот увидела! Все разворачивалось прямо перед ее глазами, а она все не могла поверить, что это по-настоящему. Не может быть, не с Роувеном! Как бы она ни злилась на него из-за его милосердия к Рошель, она никогда не желала ему смерти. Он же легенда, а легенды не умирают! Но если и умирают, то только так, как сейчас: в невозможном заклинании.

Она отчаянно надеялась найти решение. Она ведь тоже из клана Интегри, она должна придумать, как обмануть время! Но именно времени ей и не хватало, и в этом чувствовалась определенная издевка. Нет, нельзя, невозможно…

Ей только и оставалось, что отпустить Роувена с миром, он заслуживал это. Такую жестокую необходимость признали все – кроме одного человека.

Сарджана Арма, только что нарушившая все традиции, прервала их поцелуй, но не отстранилась от Роувена. Она даже сейчас казалась Хионии мраморной статуей, слишком совершенной, чтобы быть живой.

– Прости, – прошептала Сарджана, глядя ему в глаза. – Но я не могу тебя потерять. Я уже лишилась на этой войне одного дорогого человека, и больше я не выдержу.

Роувен не смог спросить, что она имеет в виду, а она не стала объяснять. Сарджана сняла кольцо, которое носила на безымянном пальце, как обручальное, и положила ему на грудь.

Кольцо, заряженное ее силой, мгновенно вспыхнуло. Свет окружил Роувена со всех сторон и обрел новую форму. Теперь он был похож на смолу – или, вернее, на кристалл, мигом затвердевший. Вначале прозрачный, он сменил свет, налившись насыщенным изумрудным сиянием.

Сарджана отошла в сторону, а на земле остался только полупрозрачный кристалл, в котором угадывался силуэт Роувена. Хиония чувствовала энергию, исходящую от артефакта. Этой силы было достаточно, чтобы сдержать любое колдовство – даже ход самого времени! Находясь там, Роувен словно оказывался вне миров, в особом пространстве, где существовал он один и никто не смог бы добраться до него.

Ни о чем подобном Хиония раньше не слышала, но это заклинание вполне могло оказаться изобретением Сарджаны.

Дана, испуганно прижимавшаяся к Амиару, опомнилась первой:

– Что это такое? Он… он вообще жив?

– Жив, – подтвердила Сарджана. Ее голос звучал ровно, словно ничего страшного и не произошло.

Ее самоконтроль всегда поражал Хионию, но теперь он дошел до невозможного уровня. Ведь она любила Роувена! Этот поцелуй выдал ее, невозможно так притворяться. Но, даже любя, она не поддалась отчаянию и сохранила самообладание, достаточное для того, чтобы его спасти.

Или, по крайней мере, не дать ему умереть прямо сейчас, потому что Хиония была не уверена, что это действительно спасение.

– Что это за штука? – Цезарь указал на изумрудный кристалл.

– Артефакт, над которым я в последнее время работала. После смерти моего дедушки я не могла избавиться от мысли: что если я могла что-то изменить? Что если все повторится, а я не буду готова?

– Лукиллиан Арма сам выбрал свою судьбу, – напомнил Амиар. – И он умер героем!

– Я знаю. Но это не значит, что новые герои тоже должны умирать. Поэтому я создала артефакт, который способен сохранить тело в таком состоянии, в котором оно было в один момент времени.

– Проще говоря, это не спасает Роувена, а просто не дает ему умереть прямо сейчас, – печально признала Хиония. – Послушай… мне жаль тебя разочаровывать, но то, что с ним происходит, нельзя вылечить. Твой артефакт хорош, когда нужно доставить кого-то в больницу, к целителям. Но Роувен не ранен и не болен, его пожирает само время. Нельзя отменить время!

Кто-то другой уже прервал бы ее. Но Сарджана, бледная, измученная, даже сейчас сохраняла терпение истинной царицы. Именно эта величественность и дарила Хионии робкую надежду на то, что колдунья Арма, возможно, найдет способ одолеть время.