Сила воли. Возьми свою жизнь под контроль

КОГДА ЧЕЛОВЕК СОСРЕДОТОЧЕН НА СЕБЕ, ОН СТРЕМИТСЯ СРАВНИВАТЬ ТО, ЧТО ВИДИТ, С НЕКИМ ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ (ИДЕЕЙ) ТОГО, КАК ЭТО ДОЛЖНО ВЫГЛЯДЕТЬ.

Виклунд и Дюваль определили эти представления понятием «стандарты». Самосознание включает процесс сравнения себя с социальными стандартами. Первоначально такие стандарты трактовали как некий образец, т. е. представление человека о совершенстве. Отсюда следовало, что самосознание всегда будет носить неприятный оттенок, поскольку человек несовершенен. Зачем наши предки выдумали себе недостижимые идеалы? Какое эволюционное преимущество это давало? Более того, в таком понимании самосознание не подкрепляется приятными эмоциями, даже у людей, вышедших из подросткового возраста, когда они оценивают себя или смотрят на себя в зеркало.

Исследования показали: люди могут испытывать положительные эмоции, сравнивая себя с «обычным человеком», который, как им кажется, во многом им уступает. Кроме того, всем нам бывает приятно думать о том, что с годами мы становимся совершеннее.

Однако даже положительные эмоции при сравнении себя с неким стандартом не объясняют эволюцию человеческого самосознания. Для природы наше хорошее настроение не имеет особого значения. Она выбирает для дальнейшего развития качества, необходимые для выживания и воспроизводства. И зачем нужно самосознание в этом плане? Возможно, ответ таков: самосознание развивалось, поскольку оно помогает саморегуляции.

К такому пониманию пришли психологи Чарльз Карвер и Майкл Шайер. Они проводили эксперимент, в котором испытуемые сидели за столом перед зеркалом. Зеркало было малозаметным предметом в общей обстановке, однако его наличие было причиной существенных различий в поведении. Если человек мог видеть себя в зеркале, он начинал больше следовать собственным представлениям, чем чьим-либо указаниям. Получив указание ударить другого человека, эти люди вели себя более сдержанно и менее агрессивно, чем контрольная группа без зеркала.

ИССЛЕДОВАНИЯ ПОКАЗАЛИ: ЛЮДИ МОГУТ ИСПЫТЫВАТЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ, СРАВНИВАЯ СЕБЯ С «ОБЫЧНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ», КОТОРЫЙ, КАК ИМ КАЖЕТСЯ, ВО МНОГОМ ИМ УСТУПАЕТ.

Зеркало заставляло испытуемых упорнее работать над заданием. Если кто-то в грубой форме требовал от человека изменить его мнение, он сопротивлялся этому гораздо активнее.

Связь между самосознанием и самоконтролем была также подтверждена экспериментами с участием взрослых и использованием алкоголя. Известно, что один из главных эффектов приема алкоголя – снижение у человека способности контролировать свое поведение. Самосознание пьяного падает, он теряет самоконтроль, вовлекается в ссоры и драки, больше курит, больше ест, позволяет себе сексуальные вольности и просыпается на следующее утро с угрызениями совести. Одна из самых неприятных составляющих похмелья – возвращение самосознания, когда вновь обретается важнейшее свойство социального животного: сравнение собственного поведения с имеющимися нормами (собственными и социальными).

Контролировать ситуацию – значит не только оценивать ее, но и понимать ее расхождения с требованиями норм. Чтобы корректировать собственное поведение в соответствии с определенными нормами, нужна сила воли. Без самосознания сила воли так же бесполезна, как пушка со слепым наводчиком. Вот почему самосознание закреплялось как врожденная черта наших пращуров на просторах саванн, вот почему оно продолжает развиваться в наши дни в более жестких социальных условиях.

Количественное «Я»

Писатель Энтони Троллоп[29] не считал необходимым и не рекомендовал другим заниматься писательским трудом больше трех часов в день.

Троллоп стал одним из наиболее плодовитых романистов, совмещая литературную деятельность с работой почтового инспектора. Он вставал в половине шестого утра, взбадривался кофе и, чтобы привести себя в нужный настрой, в течение получаса просматривал написанное накануне. На протяжении последующих 2,5 часа он писал, сверяясь со временем на настольных часах. Его целью было написать одну страницу в 250 слов за 15 минут. Количество слов он пересчитывал. «Я понял, что 250 слов выходят из-под пера в точном соответствии с ходом моих часов», – говорил он. В таком темпе ему удавалось написать 2500 слов до завтрака. Это происходило не каждый день, иногда ему приходилось отвлекаться на служебные обязанности или на лисью охоту, но в целом он старался соблюдать еженедельную норму в 10 тысяч слов. Каждый роман создавался по такому рабочему графику, и писательский процесс отражался в его дневнике.