Сила ненависти

Ливи сказала, что я должен простить себя, хотя ни слова не говорила о церкви, предполагая, что я и на пушечный выстрел не приближусь к храму Господа. Но я не знал другого места, где можно найти ответы. Пока держал ее в объятиях всю оставшуюся ночь, пока ехал сюда, пока стоял перед священником, осознание медленно проникало в мои поры. А может, это мама или Дэм смотрели на меня сверху, радуясь, что я наконец осмелился побороть свои предрассудки.

– Что именно? – спросил святой отец, снова привлекая мое внимание.

– Отношения, полагаю. А может быть… – Я запнулся. Перед уходом из дома я пообещал Оливии, что сделаю это в первую очередь для себя. В попытках решить, как поступить с ней и неразберихой с отцом, совершенно забыл о том, что если заиграюсь, то все закончится крушением не только нас как пары. Если я не оставлю свою зависимость, позаботиться о Ливи попросту будет некому. – Жизнь…

– Ты хочешь сохранить жизнь? – понимающе спросил священник.

– Больше всего на свете…

Он кивнул и направился в сторону постамента, убирая догоревшие огарки свечей, не глядя на меня, когда произнес:

– Ты ничем не отличаешься от других верующих. – Я не стал поправлять его, что не верю в Бога, ведь по какой-то иррациональной причине все же стоял здесь. – Все вы в момент отчаяния цепляетесь за свое существование и возносите мольбы. В этом нет ничего постыдного, даже если ты не до конца честен перед Ним. – Он ткнул пальцем в расписной купол над нами. – Но вот в чем дело, юноша. – Теперь священник повернулся ко мне лицом, держа в руках новую свечу. – Чудеса не работают, если не прилагать усилий.

Одним движением он провел свечой над открытым пламенем, зажигая.

– Я не понимаю…

– Что бы там ни разъедало тебя изнутри, отпусти это. Не избавившись от старого груза, тебе не сдвинуться с места. Считай это своим новым началом. – Он поставил свечу в свободную ячейку и сложил руки перед собой, опустив их. – Если у тебя хватило сил, чтобы прийти сюда, пожертвовав своим эго и принципами ради кого-то другого, должно хватить смелости и на большее.

Я понятия не имел, о чем он говорил в своей весьма расплывчатой проповеди, поэтому трактовал его слова по-своему. Даже чуть было не уточнил, не знаком ли он с доктором Коллинз, ведь их слова удивительным образом переплетались. Или, может быть, я надышался свечным запахом, что сам убедил себя в невозможном.

– Думаю, мне понадобится ваша помощь, – сказал, собирая в кулак остатки здравомыслия и крепко сжимая его, после чего подошел к распятию высотой с футбольные ворота.

– Для этого я здесь.

– Я позабыл, как это делается…

Священник сразу же уловил мое намерение, вставая плечом к плечу со мной, глядя на образ распятого Бога перед нами…

– Просто попроси. – Он пожал плечом, как будто в молитве не было ничего сложного.

Несколько минут я просто молчал, а потом, сам не знаю как, начал просить обо всем, что приходило в голову. О том, чтобы Ливи полюбила меня так же сильно, как я чувствовал эту любовь внутри своей груди; о здравомыслии и смирении; об отпущении моих грехов и прощении вины перед Дэмиеном и всеми, кому когда-либо причинил вред; об избавлении от своей зависимости и спасении души; о том, чтобы сила моей ненависти ни за что не превзошла силу других, более светлых чувств.

Закончив несвязную речь, я взглянул на священника, тот одобрительно кивнул, сжимая мое плечо, как будто мы были старыми приятелями. Теплая улыбка расползлась по его лицу.

– Ну вот, дело сделано, – заключил он. – Теперь самая сложная часть. – Еще крепче сжал мое плечо, но после отпустил и направился по своим делам, напевая себе под нос.

Чудеса не работают, если не прилагать усилий.

Кажется, теперь я понимал.

* * *

По официальной версии, Джош Холл был адвокатом около пяти последних лет. Его не сравнивали с акулами, как других коллег, обладающих твердой хваткой и умением повернуть любую, даже самую патовую ситуацию в свою сторону. Он был еще большим хищником, чуял кровь, когда та свободно текла по венам, до того, как на коже будущей жертвы появлялась рана. Именно этот парень проверял и составлял девяносто процентов контрактов и соглашений в «Каллахан и Аттвуд», он не работал на компанию напрямую, но, когда ситуация требовала срочного вмешательства, Каллаханы звонили Джошу. Он также наверняка являлся безэмоциональным социопатом, потому что нужно попросту не обладать душой, ведя дела, в которых мораль стояла в самом конце списка обязательных условий.

Мы с Ди сидели в его офисе уже около восьми часов, просматривая документацию и вычитывая контракты, ища компромат на Карсона и любую возможную зацепку, способную развязать мне руки. Точнее, сам я мог просто послать Карсона, потому что уже некоторое время назад твердо решил для себя, что поместье матери не стоит того, чтобы ради него отказаться от Ливи. Но если не найду обходной путь или не выполню условия соглашения, мой отец пропустит все, что так любила Ливи, через мясорубку. А это было последним, чего я хотел.