Сила

Второй и третий вопросы касаются штата. Кандидат Моррисона вроде компетентен, но скучен, а это сразу смерть. К седьмому и восьмому вопросу она опять отбрасывает его на канаты, и он не отбивается, когда она говорит, что губернатор из него не выйдет – у него нет картины будущего. Моррисон уже раздумывает, может ли кандидат проиграть так безнадежно, что говно забрызгает и его, Моррисона. Впечатление такое, будто все последние месяцы он тут жрал “М&М’s” и чесал в заду.

К продолжительной рекламной паузе терять им больше нечего. Моррисон отводит кандидата в уборную и дает чем попудрить нос. Пробегается по основным тезисам и прибавляет:

– Все идет отлично, сэр, просто отлично, но, знаете… в агрессии ничего плохого нет.

Кандидат отвечает:

– Ну полно, полно, я ж не могу показать, что злюсь.

И тогда Моррисон хватает его, прямо цапает за плечо в этой кабинке и говорит:

– Сэр, вы хотите, чтоб эта женщина вас размазала? Подумайте про отца – чего бы хотел он? Выступайте за то, во что верил он, за Америку, которую хотел построить он. Сэр, подумайте, как поступил бы он.

Отец Дэниэла Дэндона, бизнес-громила и пограничный алкоголик, скончался полтора года назад. Трюк дешевый. Дешевые трюки нередко срабатывают.

Кандидат перекатывает плечами, как боксер, – и наступает второй раунд.

Кандидата словно подменили – Моррисон не знает, в коксе тут дело или в его подзуживаниях, и все равно сам себе говорит: “Да я просто красава”.

Кандидат отбивает вопрос за вопросом. Профсоюзы? Бабах. Права меньшинств? Он вещает, точно прямой потомок отцов-основателей, и выходит, что она обороняется. Хорошо. Очень хорошо.

Но тут и Моррисон, и зрители кое-что замечают. Она сжимает и разжимает руки. Будто старается сдержаться и не… да не может этого быть. Ну никак. Ее же проверяли.

А кандидата несет. Он говорит:

– Субсидии – даже ваши собственные расчеты доказывают, что цифры абсолютно не сходятся.

В зале шум, но кандидат полагает, что это зрители одобряют его мощную атаку. И решает добить:

– Мало того, что ваша стратегия не сходится, – ее вдобавок придумали сорок лет назад.

Она блестяще прошла проверку. Не может этого быть. Но ее руки стискивают края кафедры, и она твердит:

– Ну вот, вот, вот, нельзя же, вот, вот, – словно пальцем тычет в каждое проходящее мгновение, однако все понимают, чего она пытается не допустить. Все, кроме кандидата.

Кандидат наносит сокрушительный удар:

– Разумеется, вам не понять, каково придется обычным трудолюбивым семьям. Вы отдали своих дочерей на воспитание в учебные лагеря “Полярной звезды”. Вы что, совсем не любите своих девочек?

Ну все – и ее рука тянется к нему, и костяшки касаются его ребер, и она бьет.

Так-то совсем легонечко.

Он даже не падает. Отшатывается, распахивает глаза, ахает, на шаг, другой, третий пятится и обеими руками обнимает живот.

Аудитория все поняла – и живая аудитория в студии, и народ по домам; все смотрели, и видели, и поняли, что произошло.

В студии воцаряется гробовая тишина, словно все затаили дыхание, а потом накатывают, бурлят, нарастают диссонансные шепотки, громче и громче.

Кандидат пытается добормотать свой ответ, и в тот же миг модератор объявляет перерыв, и на лице Марго гримасу возмущенной, высокомерной победной агрессии сменяет страх, что сделанного не воротишь, и нарастающий сердитый, и испуганный, и недоуменный бубнеж зрителей выплескивается могучим воем, и в ту же самую секунду мы переходим к рекламе.

Перед окончанием перерыва на рекламу Моррисон осматривает кандидата, и тот возвращается на сцену лощеным, и бесстрастным, и хладнокровным, но не слишком – может, самую чуточку потрясенным и опечаленным.

Кампания у них идет гладко. Марго Клири, похоже, вымоталась. Осторожничает. В последующие дни не раз извиняется, и ее команда подбрасывает ей удачный поворот темы. Я очень ответственно отношусь к актуальной политической повестке, говорит Марго Клири. Мой поступок непростителен, но я сорвалась, лишь когда Дэниэл Дэндон солгал о моих дочерях.

Дэниэл разыгрывает истового государственного мужа. Дескать, он выше этого. Бывают люди, говорит он, которые с трудом сохраняют самообладание в непростых ситуациях, и хотя он признаёт, что его цифры были ошибочны, однако есть верный способ вести себя в таких случаях и есть способ неверный, согласитесь, Кристен? Он смеется – она тоже смеется и ладонью накрывает его руку. Разумеется, говорит она, но сейчас мы должны прерваться на рекламу, а затем посмотрим, сможет ли этот корелла назвать всех президентов, начиная с Трумэна.

Судя по опросам, Клири людей в основном ужасает. Она поступила непростительно и аморально – что ж, это лишь доказывает, что думать она не умеет. Нет, им и в голову не придет за нее голосовать. В день выборов цифры многообещающи, и жена Дэниэла уже углубляется в планы по перестройке дендрария губернаторской резиденции. Только после экзитполов они начинают подозревать неладное, да и то… ну, в смысле, не могут же они просчитаться так крупно.